На этот раз путешествие по запаснику - от портрета к портрету, от художника к художнику - не имело определенной цели. Разве что оживить какие-то неосознанные ассоциации, дать волю поиску памяти. И через много часов совсем в другом отделе и вне всякой связи с Матвеевым встреча - Екатерина II в молодости, с на редкость некрасивым, длинным желтым лицом, в острых углах выступающих скул, рядом с будущим незадачливым императором Петром III, ее мужем. Молодой мужчина, чуть поддерживая протянутую руку своей спутницы, будто представляет ее зрителям. Заученные позы, нарочито гибкие, танцевальные движения, великолепные платья - сходство с матвеевской картиной доходило до прямых повторов.
Опять-таки супружеская пара, но какая! Придворный живописец Елизаветы Петровны Георг Грот изобразил наследников российского престола. Случайное совпадение композиционных схем? Здесь должна была прийти на помощь литература.
Да, Грот не повторял Матвеева. Дело обстояло иначе. В западноевропейском искусстве подобный тип двойного портрета имел широкое, но специфическое распространение. Это форма утверждения будущих правителей государств в их правах. Ее и использовал придворный живописец, не мог ее не знать и воспитывавшийся в Голландии Матвеев.
Так, может быть, совсем не случайной была встретившаяся мне однажды в архивном фонде историка Н. П. Собко пометка по поводу матвеевского полотна: «Государь с невестою»? Действительно, невозможно предположить, чтобы жена художника, в представлении современников и вовсе простого ремесленника, носила платья, подобные тому, которое изобразил Матвеев на двойном портрете. Шелковистая, мягко драпирующаяся на перехваченных лентами и пряжками рукавах ткань, глубокий вырез, чуть смягченный дымкой газа, - покрой, появляющийся только в придворном обиходе в конце 1730-х годов.
Бухгалтерские книги. Как археологи по черепкам сосудов читают подробнейшую повесть о давно исчезнувших народах, так историки, работающие над более поздними эпохами, из сухих цифр приходо-расходных ведомостей извлекают самые разнообразные и живые подробности давних лет. В Центральном государственном архиве древних актов есть книги «кабинетов» Екатерины I и Анны Иоанновны - времени, когда работал Андрей Матвеев. В них немало места отведено платьям. Какие ткани использовались, сколько их было нужно и на что именно, а рядом цены - фантастические даже для императрицы. Платье женщины на матвеевском портрете стоило много дороже тех 200 рублей, которые получал за год живописец.
А если вымысел художника? Это кажется возможным в наши дни, но невероятно в те годы, когда платье являлось признаком социальной принадлежности. За подобную вольность можно было дорого поплатиться, и вряд ли бы Матвеев ее допустил.
Как настоящий историк, Собко не смог в свое время пренебречь неожиданной и, казалось, ничем не оправданной пометкой в инвентаре академического музея: «Государь с невестою». Но, руководствуясь навязанным Василием Матвеевым представлением, что двойной портрет был написан в 1720-х годах, в своих поисках царственных пар Собко ограничился Петром II и его двумя невестами - так поэтично обрисованной Суриковым Марией Меншиковой и Екатериной Долгоруковой. Возрастное соотношение в обоих случаях примерно соответствовало тому, какое наметил Андрей Матвеев, вот только все трое не были похожи, на молодых людей матвеевского портрета. Ученый признал пометку ошибочной.
Время в Ленинграде промелькнуло, оставив воспоминание поисков и щемящее чувство неудовлетворенности. Теперь репродукции двойного портрета постоянно были на моем рабочем столе. Они смотрели на меня черно-белые и цветные, «перезелененные» и «пережаренные», большие и маленькие, каждая на свой лад исправленная ретушерами, смотрели и ждали своего часа. Время от времени рука тянулась к кипе матвеевских материалов: перебросать, передумать. Партия отложена, и, возможно, в безнадежном для меня положении. Что ж, от поражения не гарантирует ни работа в архивах, ни опыт, ни накопившиеся за долгие годы знания. Если все, что подсказывала логика исследования, перепробовано, остается ждать новой идеи, и она не может не прийти.
А что, если попытать счастья на той тропинке, которая никуда не привела Собко? Ведь мысль автора пометки могла идти в ином направлении, чем у Собко, не будучи ограничена 1720-ми годами. Применительно к следующему десятилетию та же формулировка - «государь с невестою» будет означать других людей. Ими станут Антон Ульрих Брауншвейгский и принцесса Анна Леопольдовна, будущему сыну которых императрица Анна Иоанновна из политических соображений завещала престол.