После смерти своей тетки, Анны Иоанновны, Анна Леопольдовна на один год становится «правительницей» России. Совсем по-иному, чем А. Матвеев, постаревшей и замкнувшейся в себе женщиной передает ее в своем портрете в 1740 году живописец И. Я. Вишняков.
Внучка старшего брата и соправителя Петра, «скорбного главою» Ивана, Анна Леопольдовна всю жизнь провела в России, принцесса по титулу и нахлебница по положению. Никто не был в ней заинтересован, никакого будущего ей не готовили. Пришедшее в результате сложнейшей политической игры решение о престолонаследии свершило чудо. Еле грамотная, обязанная образованием одному, да и то плохому, танцмейстеру, Анна Леопольдовна - в центре внимания европейских дворов. Брак с ней означает союз - и какой союз! - с Россией. Правящая партия придирчиво выискивает претендента на ее руку, торгуется, ставит все новые и новые условия. Антону Брауншвейгскому милостиво разрешается приехать в Петербург еще в 1733 году, но до 1738 года он не знает решения своей судьбы. Многое меняется за эти пять долгих лет и для Анны Леопольдовны. Подросток превращается в девушку, приходит и уходит первая любовь, растущая неприязненная подозрительность императрицы Анны Иоанновны учит ее владеть собой, замыкаться в себе. Брак с нелюбимым Антоном становится единственной надеждой на освобождение и независимость. Но внешняя декорация по-прежнему старательно соблюдена - принцессе оказываются все знаки почтения, ее портреты выставляются в присутственных местах. Документы Канцелярии от строений говорили, что приходилось их писать и Андрею Матвееву. Тем не менее встреча с Анной Леопольдовной оказалась не из легких. Пришедшая к власти в результате переворота Елизавета Петровна прежде всего позаботилась об уничтожении изображений свергнутой предшественницы и ее сына Иоанна VI, провозглашенного российским императором. Конец жизни бывшей «правительницы», как именовали документы Анну Леопольдовну, прошел в «жесточайшей» ссылке. Судьба Иоанна VI Антоновича, лишившегося рассудка в пожизненном одиночном заключении и впоследствии убитого при Екатерине II, общеизвестна.
Фонды музеев, издания портретов, гравюры не приходили на помощь. Простейшая на вид задача могла оказаться неразрешимой, если бы не запасник московского Исторического музея. Кстати, едва ли не он один имеет хранилище, где не по времени и художникам, а по семьям и родственным связям расположены сотни и сотни русских портретов. Изображения Анны Леопольдовны здесь есть, их даже несколько, но в копиях позднейших лет, где ошибка и выдумка неизбежно накладывают свой отпечаток на человеческий облик. Исключение составлял портрет, написанный в 1732 году И. Ведекиндом.
Ведекинд добросовестно помечает конструкцию необычного лица с высоким прямоугольным лбом, запавшими щеками, характерным разлетом редеющих к вискам бровей и длинным, утолщенным на кончике носом. Все эти черты заставляли вспомнить женщину на двойном портрете, с теми, конечно, поправками, которые вносили возраст, мастерство живописца и незавершенность матвеевского полотна. Впрочем, не совсем так. Незавершенность матвеевского портрета сохранила более проявленной конструкцию женского лица, помогая начинавшемуся процессу узнавания. В нее начинали вносить свою лепту и все остальные изображения неудачливой принцессы. Теперь предстояло найти документальное подтверждение прояснявшейся разгадке двойного портрета.
Снова высокий торжественный зал Государственного исторического архива в Ленинграде. Ряды столов - чуть светлее у окон, у стен почти неразличимые в ранних осенних сумерках. По окнам медлительными струями стекает спокойный дождь. Давно прошли лето, осень, другое лето и другая осень. Вопросы историков не знают быстрых ответов.
Чем занимался Матвеев, кроме основных живописных работ, насколько был связан с двором, как хорошо знала его Анна Иоанновна - дорога каждая мелочь, интересна каждая появившаяся в документах денежная сумма. Портреты Анны Иоанновны: для триумфальных ворот, портрет в коронационном одеянии, портрет в атласном платье, портрет с арапчонком, портрет для Синода, погрудные и в полный рост… Императрица не могла не знать художника, тем более, что перед смертью он работал в ее личных покоях.