Тем не менее «Историческое известие» 1796 года и за ним авторы XIX века настаивают на этой подробности, уточняя только, что когда «Климент» пришел в ветхость, то был «перестроен иждивением коллежского асессора Космы Матвеева».
Понадобилось еще восемьдесят лет, чтобы историк Москвы Иван Снегирев смог к этим скудным данным добавить, что место, где стоит «Климент», вошло в военную летопись России. Здесь находился остро-жец - «крепостца на Ордынцах» и в 1613 году произошло первое сражение народного ополчения князя Пожарского с польским войском. Зато у Снегирева ни слова о купце Комленихине, ни вообще о строительстве 1720 года.
Впрочем, такие расхождения обычны. Легенды в исторической литературе рождались с фантастической быстротой, и как же бывает теперь трудно установить затертую временем грань между фактом и наростом домысла, путаницы, простой недобросовестности! И при всем том эта история ничего не может сказать в ответ на единственный интересующий меня вопрос, кто и почему создал именно этого стоящего сегодня на московской улице «Климента».
Что ж, попробуем иначе. Пусть Растрелли, пусть его ученик Евлашев. Но ведь их имена означали деньги, огромные деньги, которые надо было уплатить и за проект, и за его осуществление. Растрелли в те годы придворный архитектор, он на вершине славы. Построены дворцы в Петергофе и Царском Селе, закончен знаменитый Смольный и начат Зимний. Правда, где-то совсем рядом - и зодчий это знает - спад интереса к его решениям. Меняются вкусы. Великолепие растреллиевских построек начинает приедаться. Архитектор нервничает, предлагает все новые проекты, вступает в конфликты с двором и, наконец, в 1762 году оставляет Россию, чтобы больше не возвращаться. Ему ли, отстаивавшему свое придворное единовластие, пытавшемуся любыми средствами удержать ускользающую моду, размениваться на частный заказ в далекой провинциальной Москве!
Другое дело Евлашев. Он постоянно связан с Москвой, но и Евлашев недосягаем для простых заказчиков. С 1745 года ему одному подчинены все московские и подмосковные дворцовые постройки: в Коломенском, Измайлове, Преображенском, Люберцах,
Перове, Большой Кремлевский дворец, Новоиерусалимский монастырь. Работы было невпроворот. И опять это придворное ведомство, высокий чин - «архитектурии подполковник», всего одной ступенью ниже Растрелли.
Чтобы любого из этих зодчих привлечь к проекту, нужны были и средства, и особые обстоятельства, которые могли побудить их заняться рядовой приходской церковью Замоскворечья. «Иждивение коллежского асессора Космы Матвеева», о котором говорят справочники, - его как раз проверить несложно. Велись в Москве подробнейшие списки домовладельцев, оценивались строения, снимались планы дворов - два века назад бюрократическая машина уже работала безотказно.
Значится за коллежским асессором всего один небольшой дом «на монастыре» - земле, принадлежавшей собственно Климентовской церкви. Был Косма Матвеев владельцем строения, но не участка, что значительно снижало и без того малую стоимость «двора». Тот же дом числился за ним и до предполагаемого строительства «Климента», и много позже. Впрочем, имя мелкого чиновника могло быть связано с «Климентом» лишь потому, что он являлся доверенным лицом сообща строившего прихода - неточность почти невероятная и вре же допустимая. Но мещанин, корректор, стряпчий, снова мещанин, несколько небогатых купцов - без собственных лавок, канцелярист, «нижней расправы секретарь» да сам Матвеев - вот и весь приход. Самый малолюдный в густо заселенном Замоскворечье - 18 дворов, «96 мужеска пола душ, 103 женского», самый бедный, судя по налогу, который платился в московскую епархию. Нет, искать потаенных кладов здесь не приходилось, скорее, связей - с кем-то или с чем-то.
История «Климента»… Если восстановить ее страницы! Это время, силы и никаких определенных надежд. Но как же часто недостаток выдержки исследователя наказывается молчанием документов. Просто корни уходят гораздо глубже в историю, настолько глубоко, что на первый взгляд даже самый слабый их росток не доходит до нужных лет.
Первый план Москвы - «Годунов чертеж». Считается составленным до 1605 года. Был издан в Амстердаме в 1619 году в атласе Герарда Меркатора, автора известной картографической проекции. Расположение одной из церквей на Пятницкой улице точно совпадает с местоположением «Климента».