Студент показал расписку Клавдии.
— Прекрасно! — тем же пошлым тоном сказал Полушкин. — Я передумал… Я согласен уплатить этой «бедной» женщине тысячу рублей; очевидно, они нужны ей, если она решилась меня, юриста, шантажировать; только съездите, пожалуйста, и привезите сейчас же, я подожду вас, от нее другую расписочку…
И Полушкин замялся.
— Я вас слушаю, — пришел ему на помощь студент.
— Возьмите расписочку, — я хочу, коллега, избавиться от будущих недобросовестных изветов, — в том, что она всю принадлежащую ей обстановку от меня получила. Понимаете?
— Хорошо, я поеду! — вне себя от заглушенного гнева, проговорил студент.
Клавдия оказалась более его дельной и хладнокровной и мигом написала спасительную расписку.
Получая за «оправдательный» документ тысячу рублей от Полушкина, студент еле удержался, чтоб не ударить «благотворителя».
— Подлец вы! — закричал студент Полушкину, когда тот вздумал было протянуть ему на прощание руку.
V
РАЗРЫВ
Клавдия закутила. Она безрассудно стала тратить деньги, как будто им никогда и конца не предвиделось.
Прислуга «дешевых меблирашек» была без ума от щедрой барыни. Она отродясь не видала такого легкомысленного отношения к деньгам и открыто грабила Льговскую, беря за «покупку» самой «свежей» провизии втридорога и никогда не отдавая сдачи.
Студент несколько раз замечал Клавдии, но та даже сердилась, замечая «осторожному» юноше, что она не девочка и сама все отлично понимает.
Собственно с этих мелочей у ней и началась с студентом размолвка, кончившаяся впоследствии полнейшим разрывом.
Студент не бросал надежды на то, что он исправит Клавдию. Он постоянно, издалека, говорил ей о прелестях другой, честной, трудовой жизни.
Клавдия была девушка очень неглупая и развитая и прекрасно понимала, к чему клонятся эти разглагольствования.
По правде сказать, она даже совсем их не выносила. Ей нравились смех, беззаботное «чистое искусство, безумный жар крови и мысли».
Льговская стала заметно скучать в обществе студента и избегать его.
За последнее время она познакомилась с «гражданской» супругой какого-то чиновника и часто стала бывать у них. «Супруги» моментально обласкали одинокую бедную женщину и стали бесцеремонно пользоваться крохами ее средств. Особенно этому сближению была не рада прислуга номеров: золотые деньки ее прошли и обирать ее стала одна чиновница, поступив почти в экономки к Клавдии.
Льговская ездила с «новыми» друзьями в театр, возила их на лихачах и, «скуки» ради, дневала и ночевала в их но-мере.
У «супругов» она и познакомилась с другим студентом-медиком, живущим в тех же номерах, этажом выше. Прежний «доктор» был с ним также знаком, но они друг у друга не бывали.
Новый был разбитной, беззаботный молодой человек и жил, как птица небесная, не помышляя о завтрашнем дне. На лекциях он не бывал совсем, предпочитая волочиться за «холостыми»" номерными дамами…
Кажется, и чиновница, в отсутствие своего содержателя, не избегнула его сетей: уж очень вольно он обращался с ней, когда «самого» не было!
Клавдии он понравился сразу.
Заметив слишком недвусмысленное ухаживание коллеги за Клавдией, «прежний», сделал ей ревнивую сцену.
Льговская показала ему свои «когти».
— Свобода мне дороже всего! — сердито промолвила она в ответ на его ревность. — Кого хочу, того и люблю.
— А вы не боитесь его заразить? — хотел было хоть этим «напоминанием» вернуть к себе Льговскую «прежний».
Клавдия еще больше рассердилась.
— А вам какое дело?! — Но, прогоняя от себя, раз навсегда, незаслуженно оскорбленного любовника, она подумала:
«А что, если он скажет “новому”? Лучше уж я сама его предупрежу».
Она так и сделала, когда знакомый «чиновников» слишком стал приставать к ней…
— Какие глупости! — весело сказал ей новый поклонник. — Все женщины, особенно «студенческие», больные. Однако, мужчины их любят, и среди них еще какие рожи попадаются, просто, я думаю, даже черт не соблазнится… А вы — красавица, так что об этом говорить! Я тоже медик, на пятый курс недавно перешел, и все понимаю! Притом же, вы пока здоровы… В нашей клинике больных надолго «вылуживают»…
VI
ТАЙНЫЕ ПРИТОНЫ
Деньги у Клавдии скоро уплыли. «Платонические» любовники их не доставали, и Льговская начала подумывать о будущем.
Заводить себе, при такой болезни, постоянного богатого любовника Клавдия считала нечестным и небезопасным делом: мало ли что может выйти?