Вернувшийся из ночного дозора Граф — он меня и разбудил — присаживался пред цветком на задние лапы, а когтями передних легонько хватал бутон. Натешившись, снова вытягивал нос и чихал.
Короткошерстный, с маленькой головкой, Граф всегда смотрелся аристократом. Если поднять его за передние лапы — а их кончики белые, как в перчатках, — можно было увидеть и белый воротничок, и такую же «накрахмаленную» манишку на выпуклом животе, и даже две белые стрелки отстреливали в бока. Кот походил на Георга Отса в роли мистера Икс.
Тот день мы с котом почти целиком провели у цветка. А назавтра, отдав положенные часы народному просвещению, я проспал остановку троллейбуса и очнулся только тогда, когда доехал до Музея изящных искусств. Там, бесцельно бродя по залам, наткнулся на мраморный бюст Гюго. Лоб его блестел, как от пота. Гюго отвлек меня почти на час. Под пристальным взглядом служительницы я так и эдак изучал мрамор. Крохотные его кристаллы, чешуйки отражали и преломляли свет. Под конец мне уже казалось, что бюст и в самом деле вспотел от такого к нему внимания. В другое бы время этот потный Гюго без стиха не остался, но сейчас мне не хотелось записывать даже первую, казавшуюся гениальной, строку.
Придя домой, я лениво шагал к столу, когда сзади раздался звонок.
— Привет, — сказала она и с подпрыгом скользнула в дверь. — У меня отлетел каблук. Шла мимо, а он сломался. Как ты думаешь, это знак?
Я хотел помочь ей раздеться, но вовремя вспомнил и отступил. Той самой ночью, два дня назад, я тоже изображал джентльмена, за что и получил по рукам, когда вздумал помочь ей освободиться от плаща с капюшоном. Без плаща она казалась еще сутулей. Лопатки сильно выпирали назад, и линия позвоночника как-то круто, с уступом, срывалась вниз, к талии. Я тогда еще удивился: люди, что ни говори, существа плоские. Она, конечно, была человеком, но очевидно, что плоским существом не была.
Перепрыгнув через предложенные ей шлепанцы, она в одних колготках пробежала в ванную и щелкнула шпингалетом.
Вот и в первый раз, той самой ночью, она сразу полезла в ванну. И дурак же я был тогда, истолковав это однозначно…
Глава 4
— И долго будем молчать? Так мы далеко не продвинемся. Может быть, начать мне?
Я помотал головой, но Клавдий продолжил:
— Примерно на сто–двести тысяч человек рождается один с весьма любопытной генетической патологией. Я консультировался в Академии медицинских наук. Через нее мне удалось выйти на одного восьмидесятилетнего старичка-профессора. Тот живет в Чите и своими глазами видел нечто подобное. Еще до войны у него была пациентка с добавочным позвонком типа «бабочка». Такой атавизм в литературе известен, но наблюдается крайне редко. Его описывают вот этой формулой.
Он подтянул к себе листок бумаги, что-то черкнул, потом толкнул мне. Действительно формула: Th5-Th6 и ещё что-то.
— Хотя слово «бабочка» имеет какое-то отношение к крыльям, все же некоторые ученые более склонны к мысли, что здесь, скорее всего, рудиментарные не крылья, а ножки. Кстати, все насекомые имеют шесть конечностей — даже те, которые с виду с четырьмя — в отличие, скажем, от животных, которые с четырьмя точно. У нас есть видеокадры, на которых вы можете видеть теленка якобы с парой маленьких крылышек на спине. Но на самом деле это, конечно же, крошечные ножки…
«Ножки! Пошел бы он и еще раз взглянул, какие у нее на спине ножки!»
***
Можно себе представить, как я был ошарашен, когда впервые увидел у нее эти штуки. Уже не под плащом, но еще под одеждой. Раздвоенный горбик.
— Что это у тебя? — Подавшись назад, я чуть не повесил себе на шею висевший в коридоре велосипед.
— Крылья.
— Чьи?
— Вообще-то мои.
— А зачем?
— А зачем твоей кошке хвост?
— Это кот.
— Ну, тогда зачем твоему коту хвост?
— Черт его знает, зачем моему коту хвост. Тут много всяких «зачем».
— А ты знаешь?
— Знаю.
— Тогда зачем?
— Гм… Значит, так. Когда Большеум навсегда покидал планету, он окинул взглядом ее просторы и спросил несчастных своих малоумов, которые навсегда на ней оставались: «Что вам нужно для того, чтобы быстро бегать?» — «Смотря для чего, — ответили малоумы. — Если убегать, то длинные ноги. А если догонять — длинный хвост». Так на Земле появились зайцы и лисы, а в Африке — антилопы и леопарды.
— Но Граф не лиса и не леопард.
— Но он ведь тоже кого-нибудь догоняет?
— Он догоняет крыс в зоопарке, а у тех хвосты подлиннее, чем у него.
Потом мы пили чай, и она опять через слово ссылалась на Большеума. А когда я спросил, да кто он такой, то ответа не получил.