— Да, учитель, — прохрипел он. — Простите, учитель.
Едва он успел произнести это, как из соседней шахты тоже донеслись приглушенный грохот и рев пламени, прокатившегося по бетонному колодцу. Мгновение спустя такая же участь постигла лифтовые кабины номер три и четыре.
— Однако! — вымолвил магистр Чоудхури. — Они обрушили все имевшиеся в нашем распоряжении средства передвижения. Можно с уверенностью сказать, что некоторый элемент паники в стан врага мы уже внесли.
— Да, но как мы теперь доберемся до верхнего этажа? — осторожно поинтересовался Пазузу. Он очень боялся заработать еще одну епитимью, но вопрос, по его мнению, не терпел отлагательства. — Времени осталось не так уж много. — Он снова, в четвертый раз за последнюю минуту, бросил взгляд на свое левое запястье.
— Времени у нас более чем достаточно, юноша, — отрезал магистр. — Мы можем успеть спуститься вниз по лестнице, добраться до ВВЦ, сделать круг на гигантском колесе обозрения и вернуться сюда для беседы с Рунархом. Поступим так, или ты предпочитаешь найти мне слово, в котором есть пять букв «о»?
— Пять букв «о»! — торопливо выпалил Титус Рутра, закономерно опасаясь епитимьи.
— Епитимья по возвращении в Орден, — флегматично заметил Чоудхури. — Истинный рыцарь не должен выбирать легчайший путь к цели — это неизбежная деградация для воина. Но что ж, выбор сделан. Изволь отвечать, и пока ты не найдешь необходимое слово, мы будем стоять тут без движения.
На падавана страшно было смотреть. Его лицо перекосила ужасная гримаса. Казалось, сейчас он шагнет к учителю и совершит непоправимое — скажем, схватит его двумя пальцами за нос или сделает ему лося.
— Время идет, — подлил масла в огонь магистр.
Титаническим усилием воли Пазузу взял себя в руки и погрузился в размышления. Впрочем, нервическое подрагивание правого века указывало на то напряжение, с которым это ему дается.
Молчание затянулось. Мастер пристально смотрел на ученика. Наконец Титус мрачно проронил:
— Холодоустойчивость.
— «Зачет»! Однако морозоустойчивость в следующий раз уже не приму. — Выхватив меч, Джагавр Чоудхури направился к дверям, отделявшим лифтовую рекреацию от офисного коридора. — Придется нам найти другие лифты — допустим, в противоположном крыле здания. Не может такого быть, чтобы в столь циклопическом строении имелся лишь один комплекс подъемных машин. Это нерационально.
— Как скажете, наставник.
Стены и потолок коридора состояли из переплетения темно-коричневых барельефов — не то впаянных в гипсокартон гигантских рыбьих кишок, не то трахей огромных четвероногих хищников, не то гофрированных шлангов от пылесоса. Отдаленно обстановка напоминала некоторые интерьеры, в которых происходило действие кинофильма «Чужие». Коридор был абсолютно пуст. В дальнем конце виднелся кулер с огромной пластиковой бадьей питьевой воды сверху. Над ним прямо на стене пылали большие буквы из текучего огня: «Каннибализм менеджеров среднего звена — это не только дополнительный источник финансирования и символ унижения конкурента, это еще и бесценный духовный опыт».
— Что ж, — произнес Чоудхури, — я думаю, теперь было бы разумно...
Его прервал раскатившийся по коридору энергичный голос, многократно усиленный мощными динамиками:
— Внимание! Сотрудникам тридцать седьмого этажа: на ваш уровень проникли вражеские лазутчики, поэтому в настоящий момент он полностью блокирован. Через пять минут в вентиляционную систему будет подан нервно-паралитический газ. Попросите прощения у коллег за все те неприятности, которые вы могли доставить им за время совместной службы, приведите в порядок рабочее место и кратко помолитесь слепому богу Азатоту. Затем следует организованно выйти в коридор, лечь на пол лицом вверх, ногами по направлению к выходу, скрестить руки на груди и ожидать поступления газа — эта поза максимально облегчит действия похоронной команды, которая будет вывозить ваши трупы из здания. Извините за доставленные неудобства. Благодарим за понимание и сотрудничество.
— Тридцать седьмого этажа! — Чоудхури со значением поднял палец вверх. — А мы на тридцать девятом. Выходит, старый Джагавр не зря терял время, кромсая двери лифта двумя этажами ниже. Видишь ли, юный падаван, людям присуща некоторая инертность мышления. Стоит ремонтным роботам обнаружить дыру в двери на тридцать седьмом этаже, как слабый аналитический аппарат смертных тут же перегревается и теряет способность к дальнейшей работе. А подумать стоило бы — хотя бы о том, что джедаи славятся своей изысканной военной хитростью. Увы, невозможно на всякую малозначительную должность посадить боевого мага, джедая иди ситха, которые сразу уловили бы в происходящем некоторую странность. Мы штучный товар и обходимся очень дорого...