— А вы нас не пугайте! — внезапно взорвался молчавший до сих пор падаван Титус Рутра Пазузу. — Как вы смеете разговаривать в таком тоне с самим магистром Чоудхури? Учитель, почему вы ему позволяете?..
Владыка ситхов воззрился на него с интересом, словно увидел впервые.
— Надо же, какой бойкий мальчуган! — одобрительно заметил Рунарх. — Превосходный экземпляр. Скажите, юноша, а вы никогда не думали о том, чтобы попробовать себя на темной стороне Силы?
— Нет! — дерзко крикнул Титус. — Никогда, ни за что!
— Держи себя в руках, юный ученик, — сухо проронил магистр Чоудхури, направляясь к двери. — Если он обвинит тебя в непочтительности, мы будем вынуждены жестоко наказать тебя, иначе ситхи получат право обратиться в Инквизицию.
Падаван окинул Рунарха пылающим взором и поспешил за наставником.
— Откуда вы знаете, что вы не ситх, молодой человек, если ни разу не пробовали?.. — вкрадчиво поинтересовался ему в спину владыка Темного Ордена. Золотые врата с тихим скрипом сомкнулись за спинами двух рыцарей-джедаев. Падаван чувствовал себя оплеванным. Он жалобно взглянул на магистра.
— Но ведь мы все равно победили? Правда, наставник? Чоудхури задумчиво смотрел на Гнусю Согнилом, сочувственно-насмешливо взиравшую на него со своего места.
— Никогда, слышишь, никогда не мечи икры перед млекопитающими, юный падаван, — наконец проговорил он. — Девушки, мы покидаем вас! Изволите телепортировать нас на первый этаж или предпочитаете наше общество до тех пор, пока не остынут шахты лифтов?
— Смешной старичок, — оскалилась Улеглася. — Бусинька. Жалко, шеф не позволил нам вкусить его крови. У джедаев сладкая кровь.
— Сударыня! — раздраженно развернулся к ней магистр Чоудхури. — Не будете ли вы столь любезны заткнуться?..
Что-то оглушительно щелкнуло в ушах палавана, перед глазами у него ярко вспыхнул мрак, и через мгновение он оказался за рулем орденской «девятки», которая уже стояла за внешним периметром башни РАО «ЕЭС» и была недвусмысленно развернута в сторону области: дескать, поезжай, дорогой. Через несколько секунд на соседнем сиденье материализовался магистр Чоудхури, который сосредоточенно перебирал кипарисовые четки,
— Я ненадолго задержался, чтобы призвать инсектоидов к порядку и потребовать должного уважения, — сухо пояснил он.
— Мы войдем снова? — тревожно спросил Титус, глядя на учителя.
— Нет, мой юный друг, — задумчиво промолвил тот, пряча четки в рукав. — Боюсь, на сегодня мы исчерпали лимит доверия. Нам не то что не позволят больше подняться к Рунарху — нас не пропустят даже во внутренний двор Башни. Полагаю, они уже закрыли все имеющиеся в наличии броневые щиты, обрушили все лестницы и активировали самые страшные охранные заклятья. Надолго их, конечно, не хватит, но часов шесть можно даже не думать о том, чтобы снова прорваться в здание.
— Но магистр! Допуски!.. Мы ведь так и не избавились от них!
— Ах это, — поморщился Чоудхури. — Конечно. Задача решается очень просто. — Он взялся правой рукой за левую, чем-то щелкнул, слегка провернул, и затянутая в черную перчатку левая кисть легко отделилась от запястья. — Ты разве забыл, что у меня протез? Очень хороший нейромеха-нический протез — после одного пренеприятного случая из моей ветреной юности, когда я осмелился вызвать на поединок самого графа Дуку. — Наставник приоткрыл окошко автомобиля и далеко швырнул протез в сторону Башни Рунарха.
— Но учитель!.. — оторопел падаван.
— Не беспокойся, юный ученик, — успокоил его Джагавр Чоудхури, наблюдая за полетом протеза, — в лабораториях Великого магистра мне сегодня же изготовят новый.
— Я очень рад за вас, учитель, — быстро проговорил Пазузу, — но ведь у меня рука настоящая! Что же мне делать?!
— Хм, разумеется, это несколько усложняет дело, однако не критично. Вспомни, юный падаван: из всякой безвыходной ситуации есть как минимум два выхода.
— Магистр, осталось четыре минуты!.. — от напряжения Титус позорно дал петуха.
— И что?! В бою счет вообще идет на секунды. Ну что за размазня! Ты джедай или кисейная барышня? За четыре минуты я готов купить в ларьке возле метро бутылку минеральной воды, выпить ее, вернуться сюда и без ненужной спешки решить возникшую проблему. Я не в силах вообразить ситуацию, в которой простительно было бы настолько терять лицо. Быстро, юный ученик: слово, в котором семь «о»!
— Учитель! — заорал Титус Рутра. — Я не буду искать слово, в котором семь «о»! Это безумие! Нас сейчас разорвет в клочья, а вы занимаетесь чепухой!..