— Здравствуй, папа…
Богдан аж подпрыгнул:
— Рома? Как ты вошёл?
— Да я, в общем-то, и не входил, — усмехнулся младший Продан и Богдан подумал, что его сын за неполный месяц сильно повзрослел. — Считай, что это очень продвинутый видеозвонок. Не волнуйся, нас не подслушают.
Сказав это, он взял с отцовского стола ручку, повертел её в руках и положил обратно.
— Круто! — выдохнул Богдан. — Значит, говоришь, видеозвонок?
— Самое похожее. Как ты? Как мама?
— Мы в норме, ты о себе расскажи, а то позвонил, наговорил ужасов, тебя сейчас ищут менты, ФСБ, только пожарные не ищут.
— Да я уже всё рассказал, только, мне тут сказали, Светку змей не унёс?
— Шастает по Москве со своим хахелем и прихлебалами! — Богдан произнёс это с нескрываемой ненавистью.
— Вот тебе и доказательство! — криво улыбнулся Рома и его отец поверил этому безоговорочно, все аргументы и доказательства, которые приводил Полоцкий, словно подёрнулись какой-то дымкой.
— Я тебе верю, меня только одно волнует: братва не любит, когда пацаны из бригады в бригаду бегают.
— А я никуда не бегал! Когда стало ясно, что происходит, что эта гадина всё на меня повесит, что мне было делать? Хорошо я этих людей уже знал! Пришлось уносить ноги в чём был, они меня потом по дороге подхватили.
И хотя многое, из того, что говорил сейчас Рома, шло вразрез с теми фактами и документами, которые приводил ему Полоцкий, а слова Ромы были большей частью ничем не подкреплёнными общими фразами, Богдан сейчас снова поверил ему, безоговорочно. И тем не менее, вопрос оставался:
— Что теперь думаешь делать?
— Да ничего. Теперь я в серьёзном ордене, люди реальными делами рулят, а не всякую нечисть по помойкам ловят, у меня есть учитель, крутой маг, учит меня сразу серьёзным вещам, а не как эти, повторять школьную программу с утра до вечера! Найти меня Полоцкий не сможет, кишка тонка против этих ребят! А там, к лету… может и загляну в какой из таборов, чтобы не забывали!
Оба рассмеялись. Рома снова взял ручку, лист бумаги и написал:
" Мама!
У меня всё хорошо!
Рома."
— Маме передай и это носи не снимая! — он протянул отцу невзрачный медный медальон с какими-то письменами. — А меня не ищи. Когда надо будет, я сам появлюсь, — сказал он с улыбкой и пропал. Просто исчез. Без хлопков, вспышек и прочих спецэффектов. Даже запаха серы не появилось.
Богдан осмотрел стул, на котором только что сидел его сын, повертел в руках записку и медальон.
— Хм… видеозвонок, значит… Вот технологии!
На душе стало легко и радостно за сына, все сомнения, которые мучили его с того момент, как он узнал о событиях в школе, пропали. Похоже, Рома нашёл правильных людей! А Светка… Светке он устроит! И Ваньке этому тоже! Благо ванькина мамка совсем крышей поехала и готова устроить своему сыночку любую гадость, лишь бы вернуть его себе под каблук. Вот и славно!
Подмосковные дачи… Сколько всего прячется за их небогатыми заборами и невзрачными стенами! Какие там кипят страсти, какие тайны сокрыты, какие истории так и останутся навсегда не рассказанными! В одном из таких посёлков, в доме не богатом, но и не бедном, хозяева которого могут позволить себе жить тут круглый год, в цокольном этаже, оборудована просторная комната с ровным полом, посреди которого был вычерчен сложный геометрический узор, а на стенах развешены циновки с иероглифами. Посреди узора лежал чёрный отполированный камень, перед камнем, возложив на него руки, сидел на пятках, по самурайски, облачённый в шёлковое кимоно Роман Богданович Продан. Он сидел уже долго и неподвижно и столь же неподвижно, в той же позе, сидел по другую сторону камня некто, укрытый серым плащом с накинутым на голову капюшоном.
Пошло довольно много времени, прежде чем Рома зашевелился, вздрогнул и встряхнулся, сбрасывая с себя транс. Ожил и некто напротив.
— Учитель! Всё получилось! Он полностью мне поверил! Да скажи я, что у него вместо усов щупальца, он бы и этому поверил!
— Несомненно, в первый момент, — спокойно согласился учитель, — но чем сильнее твоё внушение отличается от реальности, тем сложнее объекту удерживать навязанную тобой истину… Впрочем, сила этой техники в том, что если объект хочет верить тому, что ты ему внушаешь, полностью или в какой-то части, то он сам будет поддерживать внушение и разубедить его будет практически невозможно. Кстати, какая в этом таится опасность?
Рома задумался на секунду и уверенно ответил:
— Если мне понадобится убедить его в противоположном, это уже не получится.
— Ты действительно очень талантлив. Теперь о ближайшем. Тебе надо отдохнуть, поэтому до Нового Года занятий не будет…
— Но учитель… — начал было Рома и заткнулся, словно ударился о молчание собеседника. Тот выдержал паузу и продолжил, словно его не перебивали:
— … продолжим мы через несколько дней после праздника, а пока съезди в Москву, расслабься, подготовься к Новому Году. Праздник через несколько дней, а у тебя даже ёлка не наряжена!
— Да её здесь вообще нет!
— Вот видишь! Значит надо её завести, как и всё, что необходимо для её украшения и украшения дома. А заодно организовать себе праздник. Теперь это вой дом, обустраивай его!
— Мой?
— Считай, это подарок ордена тебе на Новый Год. У каждого серьёзного мага должен быт свой магический замок, вот и начинай превращать это место в то, что будет соответствовать твоему статусу. Когда-то мой учитель сделал мне такой же подарок, настанет время и ты сделаешь такой же подарок своему ученику.
Посмотрев на Рому, его учитель счёл необходимым добавить:
— Ты уже отлично владеешь иллюзиями и внушением, так что можешь не бояться ни ФСБ, ни полиции, но избегай встречи со своими бывшими друзьями.
Рома набычился, и учителю снова пришлось пояснять:
— Твой враг ещё глуп и ничего не умеет, но за его спиной стоят могущественные силы…
— Орден тоже связан с могущественными силами!
— И ты мечтаешь оказаться в центре схватки этих могущественных сил, саму суть которых ты понимаешь только теоретически и крайне приблизительно, а методов работы с которыми не знаешь даже и приблизительно? Учти, сожжение души — ещё не самое страшное, что может при этом случиться. Настанет время и ты дашь бой своему врагу и возьмёшь своё, но… терпение, мой ученик, терпение. Я очень не хочу тебя потерять!
Рома, закусив губу, кивнул и спросил:
— Как мне тренироваться в это время?
— Ограничься положенными ежедневными тренингами в минимальном объёме. Сейчас отдых даст твоему развитию толчок больший, чем усиленные тренировки.
Сказав это, учитель пропал.
Последние дни стали для генерал-магистра псов господних истинным испытанием веры. Началось всё с нового исследования артефактов альбигойской ереси. Ещё тогда, когда громили катаров, святые отцы, занятые этим богоугодным делом и способные, особой милостью божией, видеть Свет, Тьму и следы волшбы, удивлялись: от всего, что связано с этой ересью шёл чистый, незамутнённый свет! Как же этот Свет мог соблазнить нормальных в общем-то людей, добрых христиан, на ТАКОЕ? Тогда поудивлялись и забыли, списав аномалию на козни диавола. И даже сейчас генерал-магистра интересовали только документы: протоколы допросов и обысков, по которым можно было бы выявить следы контрордена. Он не сомневался, что эта таинственная организация — очень древняя и именно этот таинственный конрорден стоит за многими опасными ересями. Так, мимоходом, заглянул он в хранилище артефактов и что-то его зацепило. Присмотрелся внимательнее и… В Сете, который шёл от главных, сохранённых св. отцами реликвий катаров, чётко читались те энергетические сигнатуры, о которых ему сообщили русские.
Что ж, это было ожидаемо. Если есть ложная Тьма, должен быть и ложный Свет, так что генерал-магистр удивился лишь тому, что никто не заметил этих сигнатур раньше. Но вот дальше… когда на следующий день после Рождества он по делам прибыл в Ватикан и имел аудиенцию у Великого Понтифика. Тогда же он, чувствуя необходимость очиститься от контакта с ложным Светом, испросил разрешения посетить первые и изначальные святыни Веры, те, доступ к которым имеют лишь высшие иерархи церкви. Каков же был его ужас, когда он увидел в Свете, что несли гвоздь, единственный сохранившийся из тех, которым Спаситель был пригвождён ко кресту, истинный терновый венец и щепа от креста с запёкшейся кровью Спасителя, те самые проклятые сигнатуры! И вот сейчас он сидел в крипте с архивами дела Джордано Бруно и вместо того, чтобы искать возможные связи одного из величайших еретиков с контрорденом, решал тяжкую этическую задачу: Сообщать ли о своём открытии, что конкретно сообщать и кому?