Они прошлись по вниз Поварской до Нового Арбата, Окунулись ненадолго в кипение и суету никогда не спящего города и свернули на Никитский бульвар. Там они прошли по световому тоннелю и вообще любовались новогодней иллюминацией, а в самом конце бульвара посидели на лавочке под заснеженными каштанами. Мавка, вопреки разведённой Светой панике, в своей человеческой форме мёрзла не на много сильнее, чем прочие двуногие, хотя и не упускала случая покапризничать на эту тему. Ваня ей это прощал, тем более, что лишний раз обнять и согреть свою мавку было ему не в тягость. Впрочем, как и двух других девушек тоже. Отсюда же он позвонил Соловью и доложился о странной встрече в поезде и о приглашении заглянуть в эту самую Церковь Прави.
— Ты молодец, что позвонил, — похвалил его Соловей. — Делать будем так… Завтра, в это же время, я тебе позвоню, скажу что и как делать, до этого никаких контактов с этими язычниками. Если позвонят сами — вотри что-нибудь что пока планы не определились… Короче, не маленький, сообразишь!
Ну а дальше они решили на сегодня хватит и пора завершать прогулку. Ваня свернул с бульвара в сторону Большой Никитской и петляя любимыми с детства переулками вышел к дому. И снова его накрыли противоречивые чувства: Он очень любил Москву и успел по ней соскучиться, как и по своему дому, по своей комнате. Но сильно отвык от того общества, которое к этому всему прилагалось и вовсе не горел желанием продлевать общение с этим обществом сверх необходимого минимума.
Света оказалась дома где-то через час после Вани: Доехать по предновогодней Москве из центра за МКАД, в один из элитных коттеджных посёлков, задача не самая простая. Прислуга развела девушек по комнатам, по ходу Света чмокнула подругу в щёчку и быстро бросила:
— Ты пока посиди у себя, мне надо с папой поговорить, а я потом забегу!
Бросив шмотки в комнате и наскоро поправив причёску она направилась в кабинет к отцу.
— Ну, здравствуй, здравствуй, ведьма! Покажешь, чему научилась? Или у вас там статут секретности? — Панакеев Никодим Дмитриевич радостно приветствовал дочь.
Та в ответ только прищурилась и демонстративно вытянув руку подняла телекинезом стоящий на столе письменный прибор из резного малахита. Вообще-то, можно было и без театральных жестов, что, собственно и требовали от студентов спецкафедры, но ведь так эффектнее! Глаза старшего Панакеева округлились:
— Ого! И как сложно этому выучиться?
— Смотря кому, — очень серьёзно ответила Света. — У нас уже в сентябре все научились, а прочих… не знаю.
— Меня научишь?
— Попробую. И ещё кое-что по медицине расскажу.
— Замётано! А теперь давай рассказывай, что за фрукт этот Ваня, в чей гарем ты попала, и что там с Ромкой случилось?
— Ромка оказался сволочь и предатель, как и ожидалось, — ответила помрачневшая Света и подробно рассказала отцу о происшествии с огненными змеями и завершила рассказ вопросом: — А откуда ты всё знаешь?
— Странно, что не от тебя, — попенял ей родитель, но, сменив гнев на милость, тут же пояснил: — Во-первых, мне в тот же день позвонил Полоцкий, что естественно. А на следующий день прибегал Богдашка, кричал, брызгал слюной, грозил, тряс пистолетом. Охрана уложила его шокером, а потом вынесли пинками. Похоже, он изрядно поехал кукухой и винит во всём тебя, так что без охраны теперь из дома ни ногой, даже не знаю, отпускать ли тебя в эту школу…
— Па-а-а-апа!…
— Насчёт школы я ещё не решил, поговорим с Надей, с Ваней этим твоим, с Василисой, там и видно будет, а вот насчёт охраны — не обсуждается! А теперь рассказывай, как в гарем-то попала? — последнее он произнёс с изрядной долей ехидства.
На это Светлана только вздохнула и выдала отцу те же соображения, которыми в своё время делилась с Надей. Отец сделал из этого свои выводы:
— Значит, до сих пор не можешь простить мне ту историю с твоей матерью…
И тут она заметно удивила родителя:
— Я много подумала, кое-что посмотрела со стороны. Ты извини меня, за мои выдрыги… И перед мамой Катей надо будет извиниться.
— Даже так? Теперь мама-Катя?
Сказать, что старший Панакеев был удивлён — значит ничего не сказать. Света же, потупившись, принялась объяснять:
— Понимаешь, я кое-что там увидела, со стороны… И поняла…
— Что именно?
— Ванина мама… Она такая же, как моя. Все ужимки, все повадки… Только… спасибо маме Кате, я уже видела как можно подругому… а здесь, увидела всё это со стороны… И, знаешь, если бы ты меня тогда не забрал… Я бы стала такой же…
Света стояла потупившись, словно провинившаяся первоклассница. На это её отец усмехнулся:
— Ты, главное, не впадай в противоположную крайность. И, кстати, ты не думала найти достойного кавалера за пределами этого… техникума?
— Я хочу, чтобы мой друг был мне ровней! — вот это начинающая ведьма заявила очень решительно.
— Понятие «ровня» может быть очень многозначным…
— А что может быть общего у меня с не-магом? Извини, конечно, папа, но это разная жизнь. Совсем разная. Это даже не какие-то там интересы, ценности… Я вижу ауру, движение энергии, я… да это сложно объяснить! Да и… вот! Когда Ваня полез Тьму изучать! Мы его вытаскивали, все трое! А так, если что-то случится, не-маг мне даже помочь не сможет!
— Ладно, об этом мы ещё поговорим, но, послушай совета: не разбрасывайся старыми связями. Мало ли где что пригодится?
— А знаешь, ты прав! — неожиданно легко согласилась Света. — Кстати, можешь обналичить?
И она выложила перед отцом два золотых кружочка, николаевские червонцы, добавив при этом:
— А то в ломбардах берут строго по весу, да ещё с недоплатой.
— Хм… — удивился отец. — Клад какой раскопали?
— Ваня на Коловрат оружие богатырям благословил, а они люди не бедные.
— Да… если за одно благословение столько…
— Да нет, это часть.
— Солидно! Видать и правда у вас контора серьёзная!
— Ну тык! А Ваня — волхв. А как ты помнишь, грандом торговли…
— … может быть только поп! — со смехом закончил за неё отец. — Тебе на карту перевести?
— Не, вот счёт, — она протянула отцу бумажку с реквизитами. — Ладно, пойду с мамой Катей поговорю. Где она?
— В гостиной, готовит для тебя торжественную встречу. Ну ладно, беги!
Глава 5
Цыганская разведка
Развод родителей ударил по маленькой Свете очень больно. Она сразу и однозначно заняла сторону матери, но отец, человек очень не бедный, с хорошими связями, легко добился, что дочь осталась с ним, а с матерью общалась очень дозировано и только под контролем. В результате девочка подняла бунт. Сначала яростный и непримиримый, потом пакостила исподтишка, прежде всего мачехе, которая, о чудо, с самого начала пыталась наладить с ней нормальные отношения. Но, надо сказать, что взрослые не оставляли ситуацию на самотёк. Со светой работали детские психологи, тоже исподтишка, в результате в последние пару лет она скандалила больше из принципа, по инерции. И вот, в последние полгода, ей случилось наблюдать Веронику Павловну в естественной среде обитания… А ещё, будучи почти официально в ванином «гареме», она, с точки зрения магии, если и не была одной из хозяек в его доме, то где-то около и потому сумела прикормить дачную кикимору, которая передавала ей многое из того, что ванины мама и бабушка обсуждали в его отсутствие. И вот тут сложилось: работа психологов и пример, который подавала ей мачеха, наложились на то, что она наблюдала в ваниной семье. Всё это привело к определённому катарсису и Света ужаснулась. Теперь конфликт родителей виделся ей совершенно в другом свете и, всё также любя мать, она поняла и отца, который вынужден был развестись, чтобы не разрушить не свой бизнес, свою жизнь.
Она вошла в гостиную и застыла на пороге. Было страшно, поэтому она произнесла очень тихо, в тайне надеясь, что её не услышат: