Два сочинителя освещают планету Москвы каждый со своей стороны. Они живут в ее календаре, добавляя ему красок, переменяя его каждый на свой лад. С ними вместе фигура Москвы растет в (воображаемом) пространстве.
Итак, календарь: круглый (растущий сферой и опадающий, сходящийся в точку) московский год и человек Москва, проводящий время в творчестве, празднующий согласно этому календарю и его же, календарь, сочиняющий. Такова главная тема этой книги и главный ее герой.
Еще об этой книге
Большей частью в ней собраны статьи (отрывки из них и предлинные цитаты), написанные незадолго до 2000 года, в самый Миллениум и некоторое время по его завершении. Наверное, и это нужно отметить. Нам выпало наблюдать занимательное зрелище, которое в суете перемен осталось большей частью не замечено: Москву на рубеже тысячелетий. Москва, как колобок, прокатилась через трижды круглое (три нуля — 2000) отверстие в календаре. Несомненно, в это «мгновение» она переменилась, внешне и внутренне. Как — нам еще предстоит оценить, на это нужно значительное время; событие тысячелетнего юбилея еще не завершено.
Но уже Москва видна по-другому, или мне так кажется после стольких лет наблюдений за ее волшебным пульсом? Нет, она определенно видна кругом: обведена по периметру идеальной часовой «сферой». В Москве все круги и сферы. Она есть русские часы; в ней как будто закручивается пружина времени, от нее идут волны воображаемого (метафизического) пространства.
Город как часовой механизм — одушевленный, склонный к праздным грезам; инструмент по наблюдению времени. Не хронометр: хроноскоп. В этом качестве Москва известна мало; ее исследование как одушевленной машины времени только начинается.
Первая часть
Предмет Москвы
Глава первая
Казанский спуск
— Почему Покров? ― За Покровом, в сторону Казани — Календарь наклонился (почему «спуск»?) — Евлампий, Ондрон, Осия. (Народный календарь) — Почему Толстой? — Роман-календарь. (Освобождение Москвы) ― Казанская ― Расчет лицейской годовщины —
Началом «праздного» года следует считать не 1 января, не 1 сентября (Новолетие по старому стилю), но Покров — 14 октября по новому стилю, 1-е по старому. Тут необходимы объяснения. Часть их уже была представлена; это были рассуждения «геометрические»: Покров — одна из ключевых точек в цикле метаморфоз света; в этот день свет меняет число «измерений», уходит из пространства, прячется до начала следующего года, до будущего Рождества.
Праздничная традиция также особо отличает Покров. За ним (под покровом) Москва начинала другую жизнь. Этот день-выключатель, приходившийся в свое время на 1 октября, завершал череду ярких сентябрьских праздников — с ним из Москвы уходило бабье лето.
Сентябрь еще вполне светел; его праздничная корзина полна доверху. Закончилась страда, совершены все церемонии, связанные с уборкой урожая. Их множество: вспомнили все — от свеклы до овса; даже пчел, укрываемых на зиму, проводили особой «медовой девятиной» — девятидневным поеданием меда.
Все это позади; на Покров Москва пересекает некую важную границу: отныне цвет и звук в ней меняются, она словно пустеет, наполняется тишиной.
Наступила пауза для размышления. Если в человеке Москва сидит крестьянин (а он в нем сидит несомненно), то для него этот переход из сентября в октябрь представляет принципиальную перемену состояния.
Это переход от праздника к праздности.
К состоянию странной (относительной) свободы, когда круг занятий, способных его развлечь, стремительно сужается, и он оказывается наедине с самим собой. Он принимается сочинять, воображать лишнее.
Вот что важнее всего: за Покровом начинается праздное самосочинение Москвы.
Сразу вспоминается Пушкин — признанный октябрьский автор. Александр Сергеевич Москве родной сын — буквально, по месту рождения. (Толстой, скорее, ею усыновлен; о нем предстоит особый октябрьский рассказ).
Пушкин определенно указывает на октябрь, как на свою сокровенную лабораторию: это место в календаре, где ему легче всего сочиняется. Стихи он собирает, как урожай; точно крестьянин, готовит эту позднюю страду — весь год собирает заметки, эскизы, развернутые, но не отделанные главы — на Покров уединяется, под покровом творит.