- Почему ты так злишься?
- Я говорю то, что думаю.
- Извини. Я не хотела тебя обидеть.
- Я не обижаюсь.
- Что ты хочешь, что бы я тебе сказала?
- Этого достаточно, - отвечаю я и устало усмехаюсь.
- Ты так легко заводишься, - она упрямо вздергивает подбородок.
- А тебе так легко взять и спровоцировать меня.
- Нельзя недооценивать свои силы.
Некоторое время я размышляю, кусая губы.
- Что ты имеешь в виду? - тихо спрашиваю я, пристально глядя ей в глаза.
- Мне кажется, я ясно выразилась. Перестань на меня давить! - говорит она, отходя от меня и садясь в кресло.
- Ты слишком многого хочешь от меня.
Она только качает головой.
- Иногда я чувствую себя с тобой очень глупым. Не могу понять, неужели нельзя без этого обойтись?
- Это так непохоже на тебя.
- Просто ты меня не знаешь. Я вообще неловкий.
- Только когда злишься.
- Как же ты выдерживаешь?
- Как обычно. С трудом.
Я открываю бутылку минеральной воды, выпиваю ее в несколько глотков, потом достаю из холодильника следующую.
- Наташа, я не хочу тебя обидеть, но ты совсем не разбираешься в людях.
Она молчит, а потом говорит:
- А мне надо об этом задуматься?
И я понимаю, что она – не моя.
Может быть, я сейчас так ее вижу, рано или поздно это у меня пройдет и мысли изменятся - но сейчас мне очень плохо. Я боюсь. Боюсь пустоты, которую ощущаю внутри. Боюсь навалившейся усталости. Боюсь потому, что мне кажется, будто уже ничего не поправить.
- Ты в курсе, что иногда ведешь себя, как полный идиот? – спрашивает она.
- Ничего не могу с собой поделать.
- Вот такое впечатление ты на меня производишь.
- А если серьезно? Никогда, никогда не делай так больше!
- Как так?
Я принимаюсь целовать ее щеки и глаза, глажу ее волосы, обнимаю. Она кладет руки мне на плечи, но делает это так неохотно, словно выполняет неприятную, но необходимую обязанность.
- Удовлетворен?
Она качает головой.
- Да ладно, не цепляйся к словам. Я просто так спросила. Извини. Я не ожидала.
- Я тоже от тебя такого не ожидал. Что ты сказала?
Наташа вздрагивает.
- Ничего, Сережа. Я просто подумала вслух.
Ее лицо становится таким же, как всегда.
Совершенным.
- Ты меня понимаешь?
- Да, - говорит она, - понимаю.
Я могу слушать это вечно.
Самая большая проблема - это посмотреть на мир другими глазами.
Мне не то чтобы неприятно - просто неловко. После непродолжительного анализа своих ощущений я громко вздыхаю.
Что я могу сказать? Только одно. Важнее всего любовь.
- Невероятно, что я несу. - Она качает головой. - Такая банальность, верно?
- А на самом деле?
- А на самом деле это всего лишь секс. К сожалению, - и она грустно улыбается. - Поверь мне, Сережа.
- Пытаюсь. Честно. - Я не знаю, что ей ответить. - Иногда я перестаю тебя понимать, Наташа. Что ты говоришь?
- Так, ничего, - отвечает она. - Мысли вслух.
- Но это неправда.
- Почему нет?
- Только если притворишься. Ты притворяешься такой, но не такая.
- Ты иногда так меня смешишь.
Именно этих слов я и ждал от нее. Именно этих слов я и боялся.
Скрестив руки на груди и сунув ладони под мышки, я расхаживаю из угла в угол по комнате на подгибающихся ногах.
Я не мешаю ей говорить, хотя чувствую отчаяние и нетерпение.
Она краснеет. Я говорю не для того, чтобы заставить ее покраснеть, а потому, что так оно и есть на самом деле. Наташа, кажется, хочет что-то ответить, но передумывает.
Она не отвечает, и я вижу, как опускаются ее плечи. Она вопросительно смотрит на меня, ожидая. От этого я почувствую себя увереннее. Она уже хихикает, но пытается сохранить недовольный вид.
На миг мне кажется, что она не уступит или оттолкнет меня, но наконец я чувствую, как ее руки обнимают меня. Хмурое выражение исчезает с ее лица. Это выглядит глупо, но что еще нам остается?
- Напрашиваешься на комплименты?
- А разве это плохо?
- В моем случае да.
Иногда слова вовсе не нужны для общения.
В интонации Анны мне слышится какое-то раздражение, но я не задумываюсь над этим. Сейчас я уверен - пока следует промолчать.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
- Я в порядке.
- Ты уверен?
- Не понимаю, что ты хочешь. Я так сильно люблю тебя, что просто не могу ясно мыслить.
- Я тоже люблю тебя, Сережа, - говорит она нежно.
- Это уже лучше. Не намного, но лучше.
- Ну вот, ты можешь шутить.
Я так терпелив, как никогда в жизни. Упрощая, можно сказать так: «Несчастье этого мира в том, что все по-своему правы».
- Это приходило тебе в голову, правда?
Она смотрит на меня так, будто не понимает, что имеется в виду. Она говорит твердо, но ей меня не обмануть.
Неужели я произнес это вслух?
Опять я бормочу себе под нос. Пора избавиться от этой привычки. Никто не любит признавать свои ошибки.
- Я говорю не только об этом.
- Ты уверен?
Правильные приоритеты. Правильные цели. Любовь — главное. К черту работу.
Она обнимает меня. Я крепко прижимаю ее к себе, потом чуть ослабляю объятие. Я нахожу ее губы.
- Я просто об этом подумала, - говорит она.
- Ясно.
- Но я ни о чем не прошу, - твердо заявляет она.
Она пытается улыбнуться, но у нее плохо получается. Я жду продолжения.
- Прости, - шепчет она. - Я знаю, что нельзя быть такой обидчивой. Но я вот такая.
- Что тут можно сказать, - для меня - что это меняет?
Я смотрю на неё. Она как будто снова вдруг становится прежней.
- Ты ведь чувствуешь то же, что и я?
- Да, - признается она. - Ты видишь, как со мной удобно?
Что-то в ее лице кажется мне странным, - только я не могу понять, что именно. Не помню, что я говорю, но это вызывает у Наташи смех.
- Ах ты, эгоист проклятый, - говорит она.
- Теперь вообще не понять: это для меня лестно или нет?
Мне всегда интересно, что думают женщины, глядя на меня.
Она перестает отводить глаза. Улыбается и это меня радует. Наташа выглядит так, будто все ее только забавляет.
С улицы доносится шум уличного движения. Мимо проезжает автомобиль, грохот динамиков которого отзывается в груди. Что-то мне не нравится, но я не могу понять, что именно. Может, настроение Наташи? Я часто ловил себя на мысли, что пытаюсь подстроиться под нее.
Чем дольше я размышлял, тем правдоподобнее казалась мне такая версия.
Я молчал, а сам думал: «Ну если мы сегодня ничем не займемся, то можешь уходить». Жаль, что такое не принято говорить вслух.
18
В последнее время моя усталость доходит до такой степени, что я не ощущаю в себе никакой воли вообще. На работе я держусь: улыбаюсь, вовремя сдаю отчеты, болтаю с сотрудниками.
В остальное время отключаюсь.
Раньше я думал, что не бывает лиц, превращающихся в маски. И время не останавливается, как старые часы. Раньше это мне помогало. Это мои фантазии. Ничего другого. Нет смысла искать в них логику. Складывается образ эгоистичного человека, которому не хватает умения создавать отношения с окружающими.
Правдивый человек приходит к пониманию, что он всегда лжет.
В пессимизме есть преимущество – вы никогда не попадете в дурацкое положение из за своих фантазий. Вы никогда не испытываете разочарований, а только иногда приятное чувство удивления, если дела вдруг пойдут хорошо.
Я впервые в жизни испытываю ненависть к своей работе. Я смотрю на документы, как на что-то далекое и чужое. Все, что случается, имеет причину и цель. Я всегда относился к этой мысли недоверчиво. Но теперь сомневаюсь. Начинаю думать: «Куда катится этот мир?» Мне нравится пропускать все мимо ушей.