Пятница ускоряется, уходит. Прочь из жизни. Складываю свои вещи в портфель. Оглядываюсь, пытаясь найти что-то, что помешает мне уйти прямо сейчас. Но зацепиться не за что, я уже все сделал.
Но и после окончания рабочего дня я остаюсь сидеть на рабочем месте. Обвожу взглядом опустевший офис. Солнце пробивается сквозь жалюзи, отчего на зеленом полу образуется тень в виде решетки. Входит уборщица со шваброй и ведром воды с мыльной пеной. Я улавливаю слабый запах моющего средства. Этот запах мне нравился.
Рабочий день окончен. Остается только убить вечер и еще одни сутки исчезнут в вечности.
Я направляюсь к выходу. Проходя мимо окна, я на мгновение оказываюсь в луче света и машинально отмечаю, что на улице гораздо жарче, чем внутри. Воздух буквально раскален.
Я медленно выхожу из зеркального здания. Я оглядываюсь. Слишком много стекла, зеркала и неона в этом сверкающем доме.
Вся улица заполнена людьми, идущими с работы.
Как будто я еду на карусели и мимо меня проносятся картинки. Когда я хочу вспомнить что-то, память дает мне не те воспоминания.
Когда-то я верил, что для того, чтобы пробиться, нужны лишь добросовестность и старание. Но в жизни все не так. Важно, не только насколько ты хорош в работе и умен, – но кое что иное имеет гораздо большее значение. С кем ты знаком, как далеко готов пойти, чтобы достичь желанной цели.
25
Я говорил себе: не надо торопить события. Пусть Наташа сама скажет, что она меня больше не любит. Ждал, когда она скажет правду вместо меня.
Наташа не позволяла мне исправлять мои ошибки. Я страдал от своей беспомощности. Не хотел признаваться себе, что как бы я не старался, что бы ни делал, мне никогда не удастся заставить ее полюбить меня. Я был глуп, когда надеялся, что мои слова могут изменить женщину.
Я был унижен любовью. Теперь я знаю, что такое быть раздавленным. Наташа сломала меня. Она словно ждала, чтобы я помог ей закончить наши отношения. Но я не хотел этого.
- Видел бы ты себя со стороны, - сказала она. – Женщина никогда не забывает свои разочарования.
- Я понимаю. Это я понимаю, - иногда моя способность быть разумным удивляла даже меня. – Я понимаю даже больше, чем ты хочешь сказать.
- Нет.
- Наверное, если бы я знал, что этот сок отравлен, а отравила его ты, я бы его выпил.
- Некоторые люди так и остаются зелеными на всю жизнь.
- Ты хочешь сказать молодыми, - поправил я.
- Да нет, - возразила она, - дураками.
- А что это значит?
- Клоунами, - уточнила Наташа.
Никогда не сомневался, что она может заставить меня страдать. Я не умел быть равнодушным к ней, и это делало меня уязвимым. Не мог стать сильнее Наташи. Прошлого нет. Мне казалось, что его не было никогда. Я всегда был несчастен. Мне просто хотелось видеть ее.
- Тебе от меня так легко не отделаться, - я всегда был неловок.
- Наивный. Мне кажется, что тебе следует это знать.
- Что бы я ни говорил, все тебя только раздражает. Что ты хочешь, чтобы я сказал?
Старался говорить весело, с беспечностью ребенка, который шутит. Я злился. Ничего нельзя было поделать с тем, что чаще я злился на самого себя. Иногда недостаточно быть только счастливым. Повзрослел я немного или нет? Своей лжи я боялся больше, чем лжи любимой. Я умею быть правдивым с самим собой. Только глупость может позволить мужчине вообразить себя любимым женщиной.
- Помнишь, какой терпеливой ты была со мной в самом начале? Теперь моя очередь, - откуда я мог знать, что все так закончится?
Наташа смотрела на меня, как будто не понимая смысла сказанного. Видно было, что такая мысль до сих пор не приходила ей в голову.
Она сказала, что обманывала себя, когда мы говорили о любви. Я старался не относиться к ее словам всерьез. Мы никогда не говорили всего до конца, мы говорили лишь то, что можем сказать. Я никогда не понимал женщин.
Я не хотел больше ничего слушать. Но Наташа была безжалостна, и я должен был слушать дальше. Женщине всегда необходимо убеждать мужчину в своем безразличии.
- Не понимаю, почему ты смеешься, - удивилась она.
Я не хотел сделать из своей любви трагедию.
«Да уймись ты», уговаривал я себя. Но все было бесполезно. Бывают в жизни моменты, когда ужасно хочется посмеяться.
- А мне весело. Был бы умнее, так не радовался бы, когда все – хуже некуда.
- Что хуже некуда?
- Да так, ничего. Что я тебе сделал?
- Я тебе все объясню. Ты обо всем узнаешь.
Эта минута казалась мне переломной – либо теперь, либо никогда. «Нужно было ее обнять», подумал я, «и держать изо всех сил, пока она не перестанет сопротивляться». Но я не мог заставить себя пошевелиться. Я не хотел ощущать свою любовь только как отчаяние.
- Не разговаривай со мной так. Я тебя люблю, - мне были не нужны подтверждения ее слов.
- Каждая женщина может оправдать любую свою вину перед мужчиной. Я ничего не чувствую.
- Не надо. Не унижайся.
Я не знал, что делать дальше. У меня было такое чувство, точно меня сейчас разорвет от обиды. Все, что должно было происходить, происходило не так, как хотелось мне. Это была не та женщина, которую я любил, а совсем другая.
- Объясни, почему ты меня разлюбила.
- Объяснять здесь нечего. Я тебя никогда не любила.
- Ты хоть понимаешь, как сильно я тебя люблю?
Она с насмешливой улыбкой посмотрела на меня:
- Ну-ну, не преувеличивай.
- Это что – еще одно замаскированное оскорбление?
- Теперь я стала той, кого ты видишь, - и никем больше. Хорошо, что уже не придется прятаться, оправдываться, объяснять.
Наташа не подражала любви. Смешно, в ней мне это нравилось.
- Может быть, лучше, чтобы любви не было? – я старался вернуть себе прежнюю беззаботность.
- Все, что я говорила сводится к одному. Нам с тобой больше не надо видеться.
- Может, нам лучше поговорить завтра?
- Я могу сделать для тебя только одно. Немного, но тебе станет легче.
- О чем ты говоришь?
- С тобой мне не удается радоваться своему умению разочаровываться в мужчинах.
Мне хотелось зажать руками уши, чтобы избавиться от ее голоса. Наступила минута нашего объяснения, которого я так долго и мучительно ждал и очень боялся. Ненавижу обман. Ложь – единственный способ защититься от любви.
Я сидел неподвижно и молча. Чувствовал, как капля пота ползет у меня по спине, и закрыл глаза, как будто если не буду видеть Наташу, то и слышать тоже перестану.
До чего же я боялся Наташу – в самом деле. Я уверен, что каждая женщина может разочароваться во мне.
- Я от тебя никогда ничего не скрывала, - сказала она. – Женщины уступают обману мужчин совсем не потому, что не знают о нем.
- Перестань меня мучить.
Словами легко обидеть.
Ничего не поделаешь, приходилось мириться с несправедливостями. Завтра Наташа причинит мне боль. Этот прогноз был так же неотвратим, как и наступление завтрашнего дня. Я так же бессилен помешать этому, как и заставить себя разлюбить ее.
- Зачем я тебе все это говорю? Ведь ты клоун и клоуном останешься.
Какую, оказывается, боль могут причинить несколько обычных слов. Человек смешон, когда он никому не нужен.
Я хотел, чтобы все происходящее было сном, но понимал, что это не так. Боялся слушать слова, которые говорила Наташа. Но я их уже знал. Мужчина беспомощен перед безразличием женщины.
Я перестал чувствовать себя любимым. Правильнее было бы не думать об этом. Мысли Наташи не должны были стать моими мыслями. Я скрывал от нее больше, чем следует скрывать от любимой женщины.
Я услышал ее голос:
- Я никогда тебя не любила. Никогда.
Я слушал собственный чужой голос:
- Нет. Нет. Нет.