- Если тебе хочется так думать, у меня нет никакого желания с тобой спорить. Я следую своим правилам не без причины, - сам не знаю, что именно хочу сказать. Мне трудно сосредоточиться.
- Ты упрямый и невозможный, и твои правила глупые.
- Это только твое мнение.
- Правда? Сережа, ты определенно зануда.
- Возможно. Но менять что-то уже поздно. Я слушаю тебя. - Мой голос звучит спокойно и твердо. - Как ты все это объяснишь?
- Что ты хочешь от меня услышать?
- У тебя кто-то есть.
- Да есть.
- И давно?
- Разве это важно?
- Ты неподражаема.
- Нет. Я невыносима.
- Я так не думаю.
- Ладно, что-то среднее между этими двумя крайностями.
- Ты использовала меня.
- Ты не имеешь права высказываться в таком тоне.
- В каком - таком?
- В пошлом, и потому - в неприличном.
- Я тебе вот что скажу, я тебя люблю и принимаю тебя такой, какая ты есть.
- Я уже слышала это раньше.
Я не могу думать, не могу говорить, могу только стоять.
- Ну и как он?
- Это имеет значение? - Она говорит таким безразличным тоном, что меня переполнила обида.
- Не имеет.
- Я разочаровываюсь в женщинах.
- А в любви?
- В любви пока нет.
- Ну не хмурься.
- Я и не хмурюсь.
- Я ведь вижу. Ты забыл сегодня побриться.
- Не забыл. Просто не вижу необходимости.
- Тебе это не надоело?
- Что именно?
- Строить из себя обиженного с табличкой «Не беспокоить» на шее.
- Нечего опекать меня.
- Никто и не пытается. У тебя слишком всего намешано в голове.
- И что же у меня в голове?
- Не цепляйся к словам.
- А ты не говори со мной таким тоном.
- Опять истерика.
- Нет у меня никакой истерики. Ты довела меня до этого. Ты дурачишь меня на каждом шагу.
- Чем же я дурачу тебя?
Нет никакого способа это выяснить. Все до последней мышцы лица у меня напрягаются, но я не произношу ни слова, боясь, что голос дрогнет, не решаясь встретиться с ней глазами.
Наташа говорит не отводя взгляд. Тем не менее она обращается вовсе не ко мне. Кажется, она говорит сама с собой.
- Ты же меня не любишь,- наконец говорю я.
- Я и мясо не люблю, но съела.
- Хорошенькая аналогия.
- Нормальная. Раньше тебя почему-то не заботила моя любовь. Ты оставался - и все.
- Теперь все по-другому.
- Почему?
- Сам не знаю. Оказывается, не все можно объяснить словами.
- А мы и не будем словами.
- Ты должна понять, насколько я себя неудобно чувствую.
- Почему ты себя неудобно чувствуешь? Меня тошнит от этих разговоров. Не думаю, что в данную минуту я что-то тебе должна. Не будь таким обидчивым.
- Если мне нравится, то буду обидчивым. У меня никого нет, кроме тебя.
- Думаешь, я у тебя есть? Меня тоже нет.
- Ты мне не нравишься в таком настроении.
- Если ты ждешь извинений…
- Не жду. Я ничего не жду от тебя. И никогда не ждал.
Когда люди ругаются - они нелогичны. Ощущение такое, как будто дотрагиваешься до оголенного нерва. «Ну ладно же, - сердито думаю я, - я получил доказательства, правда, пока их недостаточно».
- Скажи, что не так. Ты меня разлюбила?
- Ты мне нравишься, ты же знаешь.
- Ты меня больше не любишь?
- Прости. Мне тоже жаль. Но это не от меня зависит. Мне бы самой хотелось, чтобы было иначе. А вышло так. Я не понимаю, что ты от меня хочешь.
- Не знаю. Я как-то все по-другому себе представлял.
- По-другому? Что представлял?
- Сплошной обман.
- В чем обман-то?
- Прекрати. Что мне надо сделать?
- Одолжение. Это просто.
- Прости меня, Сережа.
- Чего ты у меня прощенья просишь? Ты ни в чем не виновата.
- Но я же знаю, каково тебе, вот и прошу. Тебе от этого легче?
- Да не особенно. Опять иронизируешь?
- Господи, надеюсь, что нет.
- Довольна?
- Нет.
- Я понял.
- Ничего хорошего, да?
- Почему ты плачешь? - спрашиваю я.
- Мне просто грустно. Ты не поймешь. Говорят еще, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку, - неожиданно говорит она.
- Сможешь, если захочешь.
- Это не так.
- Нет, так. И всегда было так.
- Не злись.
- Я и не злюсь. Просто я умею за себя постоять. Обычно иллюзии рушатся.
- Ты циник.
- Что ты со мной делаешь? Почему?
- Мы слишком разные.
- Ты изменилась.
- Вот это я и пытаюсь тебе объяснить.
- Не надо ничего объяснять.
- Безнадежно. Я знала, что так будет.
Наташа смотрит на меня без жалости. Она всегда держала себя в руках, старалась скрывать свои чувства. Люди, дающие выход гневу, теряют власть над ситуацией. Такие просчеты были не в ее натуре. Или мне так казалось.
Эгоистичная, зацикленная на себе - без угрызений совести.
- Тебе смешно? - спрашиваю я.
- Я смеюсь над забавной стороной того, что сегодня происходит.
Интересно, где же эта забавная сторона.
- Попытайся во всем видеть забавную сторону! Юмор - вот основа основ.
Сколько раз ей еще придется это повторить? Разница между тем, как тебя воспринимают другие и как ты сам себя воспринимаешь,- для меня загадка.
Она перестает меня упрашивать. Просить больше не о чем. Я пытаюсь отогнать неприятные мысли.
- Мы оба вели себя глупо, Сережа, - тихо говорит она.
- Недостаточно сказать «прости»?
Она кивает.
- Слишком много всего.
- Да, - согласился я.
Мы оба виноваты, думаю я.
- Ты правда хочешь знать? - спрашивает Наташа. – Раньше тебя не заботило, что я думаю. Нисколечко.
- Что это значит?
- Это значит, что есть абсолютно несовместимые люди.
Наташа молчит с минуту, а потом добавляет:
- Не нужно меня злить.
В жарких лучах солнца все это кажется смешной нелепицей. Но теперь в её словах нет даже малейшего намёка на улыбку.
- Достаточно, - произносит она. - Может, не будем больше притворяться? Я всего лишь хочу, чтобы у тебя не было иллюзий насчёт того, что всё это значит.
Потом она открывает, слегка кривя рот. Делается некрасивой и немного чужой. Это невыносимо скучно.
Я слишком нервничаю - так сильно, что трясутся руки. И у меня словно горит все лицо.
- Может быть, ты мне объяснишь, что происходит?
Беречь нервы! Теперь надо беречь нервы.
Я безнадежно развожу руками, она почему-то взъерошила мне волосы, как мальчишке.
Эта девушка сама не знает, чего хочет. Глупые ссоры - привычное явление между влюбленными.
- Давай просто закончим этот разговор, - произносит она. - Мы не можем быть вместе.
- Почему? Из-за того, что я говорю правду?
- Просто потому, что ты меня бесишь!
Наташа просто невыносима, сердито думаю я. Как она посмела ко мне так относиться?
- Что ты делаешь? Мучаешь меня? – шепчу я.
Она прикладывает к моим губам палец, заставив замолчать.
- Не делай так больше.
Наташа сердится. Я еще могу это исправить.
- Скажи мне, что не так. Я все исправлю.
- Не начинай.
- Что?
- Мне это не нужно, Сережа.
- Может быть, мне нужно.
- О чем ты говоришь?
- Сыграй роль, которую ты играла прежде.
- Не обольщайся. Это цинично и грустно.
- Это реалистично.
- Мне так не кажется.
- Но это правда. Ты издеваешься надо мной.
- Только чуть-чуть, - она отвечает так, будто раньше об этом не задумывалась.