Помимо требований умелой стрельбы, царь Алексей Михайлович особенно подчеркивал, что одним из главных требований к боеспособности стрелецкого и вообще пехотного подразделения является навык стойкой стрельбы: «и полковником и головам стрелецким надобно крепко знать тое меру, как велеть запалить, а что палят в двадцати саженях, и то самая худая боязливая стрелба, по конечной мере пристойно в десять сажень, а прямая мера в пяти и трех саженях, да стрелять надобно ниско, а не по аеру…»[111]. Во время решающей битвы за Симбирск в 1671 г. московские стрельцы и солдаты «выборных» полков настолько близко подошли к боевым порядкам разинцев, что «люди в людех мешались и стрелба на обе стороны из мелково ружья и пушечная была в притин»[112]. При этом стрельцы и солдаты не отступили, а наоборот, усилили натиск. Аналогичный случай имел место в битве за Стрельникову гору во время Второй Чигиринской кампании 1678 г. Патрик Гордон со слов очевидцев так описывал это событие: «В таком порядке они (русские. —А.П.) наступали; перед каждым пехотным полком везли полевые орудия и рогатки… стрелецкие приказы… овладели холмом слева. Стрельцы же, заняв верную позицию, оградились рогатками и имели много полевых орудий, кои разряжали беспрерывно, и вынудили (турок) держаться подальше…»[113]. Остаться на своем месте в строю и шеренге под плотным вражеским огнем, видеть убитыми и ранеными своих товарищей, а часто – прямых родственников, испытывать страх смерти и при этом продолжать совершать перестроения и вести огонь из мушкета были способны только очень стойкие и хорошо обученные воины.
111
Царь Алексей Михайлович. Сочинения // Московия и Европа. М.: Фонд Сергея Дубова, 2000. С. 528.