– Ненавижу таких, – прошипела Лерка, непроизвольным машинальным движением поправляя прическу.
– За что?
– Рядом с ними чувствуешь себя прыщавой отроковицей, которую никто не воспринимает всерьез.
– А как же внутренняя красота? – усмехнулась я.
– Не смеши меня. Может быть, в детстве мужики и умилялись сказке о Золушке, но в глубине души всегда предпочитали стерв… Ты только посмотри на них! – Она кивнула в сторону красавиц. – У обеих наращенные волосы и силиконовая грудь. Но все равно никто не посмотрит на меня, когда они рядом, даром что я – выпускница университета.
– Ну, во-первых, тебя оттуда четыре раза выгоняли за прогулы, – жестоко напомнила я, – а, во-вторых, волосы, груди, ноги – это же только первое впечатление. Да, они притягивают взгляд, но, окажись мы с этими Барби в одной компании, кто знает, какой будет расстановка сил через час. Может быть, мы покорим всех обаянием, а они так и будут глупо улыбаться в углу.
– Какая ты наивная, – фыркнула Лерка, – волосы, груди, ноги – это первый шаг к беспринципности. В любой компании такая Барби сожрет тебя и глазом не моргнет. Поверь мне, эти девушки готовы по головам пойти, лишь бы своего добиться. Век Барби короток, и они всегда играют по максимуму.
Я нахмурилась, обдумывая Леркины сентенции. И тут одна из Барби, блондинка, обернулась, раздраженная нашим повышенным вниманием, явно собираясь сказать что-то резкое… И тут я вдруг узнала в ней свою эпизодически всплывающую приятельницу Викторию, и она, соответственно, тоже узнала меня.
– Сашка?
– Вика!
Она сорвалась с места, подбежала ко мне, порывисто расцеловав в обе щеки (красивым женщинам вообще свойственна нахальная непосредственность).
Лерка при этом вообще понять ничего не могла, но изо всех сил на Вику таращилась, видимо, стараясь выискать в глянцевой безупречности ее лица ну хоть какой-нибудь маленький изъян.
– Выглядишь потрясающе! – хором произнесли мы обязательную в таких ситуациях фразу, причем я ничуть не преувеличивала, а вот Виктория мне благородно польстила.
– А это моя подруга Лера.
– Замечательно, – Виктория едва на нее взглянула, – девушки, а ну-ка пересаживаемся за наш столик!
Задорно хлопнув в ладоши, она поднялась с места, и нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. При этом Лерка наградила меня красноречиво хмурым взглядом.
Брюнетистую подругу Виктории звали Алисой. Она рассматривала нас томно, как пластилиновая мультипликационная корова. И вообще – в ней было столько ненаигранной вальяжности, что я вдруг почувствовала себя угловатым подростком, который беспомощно путается в конечностях и старается выглядеть взрослее посредством, например, курения.
Все было при ней – и роковой прокуренный басок, и нервные смуглые руки, увенчанные длиннющими острыми ногтями, выкрашенными в черный цвет. На нас она смотрела снисходительно, на ее лице было написано: не понимаю, зачем блистательная Виктория притащила с собой этих двух клуш?
– Ну, что поделываешь? – медоточиво улыбнулась Вика.
– Как всегда… Работаю, развлекаюсь. Может быть, меня повысят до редактора. А ты?
– Хм… Мило. А вот мы с Алисой собираемся на Майорку.
– В отпуск? – вставила свое веское слово Лерка, незаметно вытесненная на задворки разговора. – И где остановитесь?
Барби переглянулись. На лице Алисы появилось несмываемое выражение брезгливости. Я была немного осведомлена о законах стаи и понимала: такие девушки, как Виктория и Алиса, принципиально не работают, поэтому и к самому слову «отпуск» относятся с изрядной долей презрения.
– Один наш приятель арендовал огромную яхту, – наконец соизволила снисходительно объяснить Вика. – Соберется небольшая компания. Днем будем зависать в открытом море, а вечером шататься по казино и ресторанам.
– И магазинам, – усмехнулась Алиса.
– И магазинам. – В зеленых Викиных глазах появился хищный блеск.
– Когда я в прошлый раз путешествовала с Дмитрием, он купил мне два вечерних платья «Эскада» и антикварную брошь с огромным брильянтом.
– А мы вот тоже по магазинам ходили, – не выдержала Лерка, – вот за что я и ценю независимость. Зарабатываешь деньги и тратишь их, когда хочешь и на что хочешь.
– Ага, на брючки «Бенеттон», – хмыкнула Алиса, просканировав ее взглядом.
– Милочка, независимость – это миф, – с мудрой улыбкой подхватила Виктория, – его придумали женщины, которые не получают в подарок брильянты.
Лера задохнулась от возмущения, но не нашлась, что ответить. Виктория носила мокасины из кожи питона и внутренним магнитом притягивала взгляды ста процентов мужчин. А она, Лерка, в старой футболке с еле различимыми пятнами пота под мышками, в очередной раз до крови стерла пятки, в бессмысленной магазинной беготне решая, по карману ли ей новые туфли с распродажи.