Каждая карта с краевой перфорацией имела два ряда небольших дырочек. И я использовал эту часть карт как трафарет для обозначения зональности.
Масляная краска сохнет долго. Поэтому в какой-то момент вся моя квартира была завалена сохнущими планшетами. Планшеты лежали на всех книжных полках, на полу, на столах – всюду. И весь этот процесс изготовления планшетов на всю московскую ораву бриджистов занял, наверное, несколько недель.
Несколько позднее (и уже без моего участия) были выпущены другие (похожие на медные) значки 1971 – 1974 годов.
Пока планшеты сохли, я разработал технические правила командных соревнований. Они должны были проводиться по круговой системе и были рассчитаны на продолжительное время. На каждый тур отводилась целая неделя. Только так, как мне казалось, можно было обеспечить проведение всех игр турнира в срок. Основным моментом технических правил было то, что команда-хозяин должна была предоставить свое помещение для игры и предложить на выбор команде противника два дня – субботу, воскресенье или вечер будней. Вторая команда должна была выбрать один из этих дней. После окончания встречи капитан команды-хозяина должен был прислать мне по почте или передать по телефону результаты встречи.
Изготовленные мной планшеты получились очень удобными и выглядели достаточно нарядно. Через много лет я видел подобные планшеты (и уже не только в Москве), изготовленные из других материалов. Например, из клеенки. Выглядели они не так замечательно, но использовали ту же самую конструкцию.
Когда первые планшеты были изготовлены и их увидел народ, то в этот момент все как-то поверили, что идея московских квартирных турниров должна сработать. И вот тут-то я стал получать большую помощь со всех возможных сторон. Я получал многочисленные звонки от уже знакомых мне людей, а также и от незнакомых, которых ко мне стали направлять все наши. Команды образовывались одна за другой. Я созванивался с капитанами команд. Стал с ними встречаться. Передавал им комплекты планшетов и собирал с них по трешке на дерматин. Потом я составил расписание игр и разослал его всем по почте.
Турнир начался. Перед каждым очередным туром я рассылал всем результаты предыдущих встреч и напоминание о текущем туре. По окончании каждого тура мне звонили капитаны команд и передавали результаты игр.
Даже самые первые чемпионаты Москвы проходили на удивление дисциплинированно. Все оказалось лучше, чем я даже мог предположить. Практически все матчи были сыграны (даже среди аутсайдеров).
* * *
Все московские матчи «Форсинга» проходили в основном на Преображенке. Там же я устраивал иногда и парные турниры на десять пар. Три стола я ставил в «большой» комнате (17 квадратных метров), один стол – в маленькой комнате (10 квадратных метров) и один стол – на кухне (6 квадратных метров). В большой комнате, где стояло три стола, торговля писалась на листке бумаги. И таким образом мы умудрялись ликвидировать передачу нелегальной информации от одного стола к другому.
До недавних пор я считал своим большим достижением, что мог уместить пять столов и 20 человек в двухкомнатной квартире. Но потом я прочитал уже цитированные мною воспоминания Валерия Седова. Там он, в частности, пишет о парных турнирах, которые устраивал в Ленинграде в своей двухкомнатной квартире Витольд Бруштунов. Когда я прочитал об этих парных турнирах, мне стало немного стыдно. Рекордное число столов в двухкомнатной ленинградской квартире было равно двадцати одному! И, следовательно, в парном турнире Витольда принимали участие 84 игрока! Думаю, что такое дело можно было бы зарегистрировать в Книге рекордов Гиннеса. Жаль, что такая возможность была упущена. Надо было Витольду тогда подать заявку на рекорд. Можно, кстати, было бы подать сразу две заявки. Одну – на максимальное число столов для бриджа в двухкомнатной квартире. Вторую – на минимальное время от подачи первой заявки до ареста владельца квартиры.