После окончания турнира я столкнулся с моим оппонентом около таблицы с результатами турнира. И он спросил меня, какое место мы заняли. Я показал ему на самую верхнюю строчку. «Надеюсь, теперь ты не будешь меня спрашивать, зачем я приехал на национальный турнир», – сказал я ему. Это было, конечно, несколько грубовато, но он все-таки вел себя за столом довольно беспардонно.
На каком-то из этих турниров я встретил Иру Левитину. Я не видел ее почти 25 лет после Тартусского рождественского турнира 1975 года. Но она выглядела прекрасно и вполне узнаваемо. Я, видно, тоже был узнаваем. Но все-таки, наверное, не вполне. «А вы – Слава Бродский?» – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказала она, когда увидела меня.
* * *
В Атланте, Гатлинбурге и Орландо мы играли, естественно, не в самых престижных турнирах, а только там, куда нас допускали. Я сейчас собрал все жетоны за победу в турнирах. Таковых оказалось шесть: два в региональном турнире в Атланте, три в региональном турнире в Гатлинбурге и один в национальном турнире в Орландо. Это в основном дало мне необходимые баллы для получения звания “Life Time Master”. Этим дело и ограничилось. Больше мы со Славой уже никуда не ездили. Хотя играли еще как-то в региональном турнире в Нью-Йорке и заняли там тоже первое место в одном из турниров.
Когда я жил в советской России, я думал, что, возможно, уделял бы бриджу больше внимания, если бы жил в свободной стране. Возможно, так оно и было бы, если бы я жил в Америке с ранних лет. Но я приехал в Америку, когда мне было пятьдесят. А в таком возрасте ты не можешь серьезно играть в бридж и параллельно входить в новый для тебя профессиональный мир.
* * *
В 2001-м Слава Демин уехал в Париж. И я остался без партнера. Кто-то свел меня с молоденьким пареньком, Сашей Перлиным. И мы играли с ним несколько раз в клубах Манхэттена. Он играл очень и очень прилично. И веселил меня тем, что каждый раз, когда разыгрывал контракт, и после того, как я выкладывал свои карты на стол, вместо обычного “Thank you partner” говорил мне: “Thank you partner for the beautiful hand”.
Как-то я навестил Славу Демина в Париже. И мы пошли поиграть в какой-то местный клуб в парном турнире. Там произошел небольшой инцидент. Электронные устройства тогда еще были не в ходу в Париже. И мы писали результаты на бланках. В какой-то момент я записал результат на бланк. Но наш противник сказал мне, что я не должен записывать карандашом. Почему? Объяснений не последовало, но противник настаивал на своем и просил переписать результат ручкой. Я отказывался, говоря, что привык писать результаты карандашом. Противник не соглашался со мной. А я не соглашался с противником. Тогда он вызвал директора. Я сказал директору, что у себя дома, в Америке, я даже чеки, случается, подписываю карандашом, и в их уважаемом клубе тоже хочу писать карандашом. Директор мои возражения принял и сказал, что писать карандашом можно. Конфликт угас.
* * *
Конечно, есть громадная разница между бриджем в советской России и бриджем в США. В России в массовом бридже играли молодые ребята. Как правило, технически образованные. Это были компьютерщики, математики, физики, химики и другие технари. В США это пенсионеры, которые просто любят проводить за бриджем свой досуг.
Жизнь бриджевых профессионалов в США нелегка. Турниры даже самого высокого уровня им денег не приносят или приносят какие-то небольшие деньги, если такие турниры спонсируются. Поэтому они зарабатывают тем, что играют со спонсорами в клубах или ездят играть с ними на региональные или национальные чемпионаты. При этом ставки довольно невысокие. И на жизнь заработать себе не так уж и легко. Так, скажем, в клубе “Honors”, в одном из трех лучших клубов Манхэттена, где я играл с Володей Флейшгаккером и Славой Деминым, игра вечером в будний день дает рядовому профессионалу в среднем не более 200 долларов заработка. При этом он должен потратить около трех часов турнирного времени плюс время на то, чтобы добраться из дома в клуб и из клуба домой, плюс время на всякие обсуждения с партнером до и после турнира. Что сравнимо с суммой, которую зарабатывает в день хороший контрактор за ремонт дома – около 350 долларов. И что намного меньше, чем зарабатывает средний консультант- программист. Правда, достаточно известный профессионал может таким образом зарабатывать 500 и более долларов в день. Популярность такой игры в клубах высока. Считается, что около трети пар могут составлять такое партнерство со спонсором. И это объясняет столь большой накал страстей. В частности, объясняет агрессивность спонсоров против Володи Флейшгаккера. Действительно, представьте себе, что приходит в клуб вот такой Володя Флейшгаккер, про которого никто толком ничего не знает. И вот пара со спонсором садится за его стол и начинает зарабатывать какие-то плохие очки. При этом часто бывает так, что ответственность за эти плохие записи лежит на самом спонсоре. А это уже ставит под сомнение его профессиональную пригодность. И поэтому, когда он, что называется, на ровном месте зарабатывает чистый ноль, он просто не может не вызвать судью. К сожалению, судьи часто пасуют перед авторитетами и могут принять довольно сомнительное решение.