И поверила моя душа в Трою! И воспрянул я так, как будто снова стал тем пятилетним парнем, который пришел рано утром разговаривать с антоновскими яблонями! И сказал я распростершейся вокруг меня реальности — ты ложь! Ты ложь и завеса, и только в видениях сердца правда и смысл! И отринул я все и оставил мой дом! И пошли мы с братом моим Агамемноном собирать войско для последней битвы. И после долгих странствий, наконец, оказались здесь! Вот такая моя речь, а теперь давайте все-таки выпьем за встречу!
Браво, крикнул еж, браво! Сразу виден ум не мальчика, но мужа! Браво! Отринул реальность, поверил в Трою… Нет, очень трогательно, прямиком в душу, честно скажу, разрывает!
Отец Василий выпил, съел махонького окунька и продолжил.
И вот что замечательно! Понял я, что самое главное — это оставить все притязания и надежды серой обыденности! И первый же медведь, который встретил нас с Агамемноном за окраиной Москвы, продолжил, улыбаясь, отец Василий, оказался светлой душой, барином и красавцем Потапом Абрамовичем! Низкий тебе поклон! А сегодня с утра рыбу ловим, а тут серый ворон прилетает запросто так! Да, представьте, прилетает и говорит на трех европейских языках, кроме русского! И оказывается язва и душа парень! Вот нам с Матвеем тут Эдгара По читал в своем переводе на церковнославянский. И что бы вы думали? Плакать хочется, настолько талантлив! А сейчас вот ежик пришел, молодец, так лихо водку пьет, что любо-дорого посмотреть!
Я все это говорю к тому, друзья мои, что, может, стоило мне раньше выйти за окраину своей жизни, а? Может, нужно было давно уже оставить этот тесный, грязный и душный город и окунуться в русскую бесприютность и запустение?! Отец Василий обвел всех теплым и проникновенным взглядом. Ведь что знают о России те, кто сидит там в своих богатых и душных теремах? Что они могут знать о той огромной Родине, что простерлась без конца и без края за малым кольцом Московской железной дороги?! Ведь я мог так и уйти с этой земли и ни разу не поговорить с покрасневшим шиповником, с осенним небом, с ветром, с водой, с вороном, с братом своим в вечности Агамемноном!
Ладно-ладно тебе, добродушно сказал Матвей, всему свое время. Чтобы с ежами запросто водку пить, нужно сначала кое-что прожить. И найти что-то эдакое в себе самом. А потом собраться с мужеством и оставить повседневную заботу и приступить к своему последнему служению! Твердо зная, что эту зиму ты не переживешь!
Ой, не могу, Потап, сказал еж, расчувствовавшись, давай я покажу вам баллон или хотя бы арабеску какую-нибудь завалящую? Валяй, разрешил Потап, вынул пачку сигарет и закурил, только поосторожнее, вон, кажется, лиса идет с волком. А они, ты знаешь, как любят хорошеньких нетрезвых ежиков!
Привет всей честной компании, сказал Волк Волкович и сел поодаль от огня, недовольно щурясь на слишком яркие, по его мнению, языки пламени. А что, тут, как я погляжу, можно рыбку выпросить, ласково сказала Лисица-Сестрица и пытливо посмотрела в лицо Потапа Абрамовича.
Через час вокруг костра галдел почти весь лесной народец, за исключением, может быть, молодняка, которому на этой сходке делать было нечего. Когда ими основательно уже было выпито и съедено, с позволения Потапа Абрамовича встал Агамемнон и откашлялся. Все сразу притихли. Заснувшего в уголке на куске брезента ежика волк разбудил пинком.
Так, сказал Агамемнон, я думаю, что разводить вокруг да около не надо, и потому скажу сразу и по существу. Пришел я вас звать на войну! Причем на войну, в которой победа останется не за нами.
Все загалдели, казалось, что и костер вспыхнул ярче. Ветер рванул ветви деревьев, зашумело, загудело по всему лесу! Рыжий месяц закачался, пытаясь найти равновесие между землей и солнцем.
Тише, сказал Потап, нехрен тут устраивать балаган, серьезные вещи вам толкуют! Молчите и слушайте! Гул стих.
Итак, главное я вам сказал. А теперь кратко говорю по частностям.
Кто будет нашим противником? Крысы, крысы и еще раз крысы.
Когда придется воевать? Битва состоится двадцать пятого декабря, на католическое Рождество.
Где состоится она? Она состоится в тайном зале Московского Сердца.
И последнее. Как я уже сказал, шансов победить у нас нет. Тот, кто войдет в тайный зал Московского Сердца, должен быть уверен в том, что это его последняя битва! Мы все идем умирать! Мы идем без надежды победить, но должны драться так, как будто победа нам обещана! На этом основная часть моего выступления закончена, у кого есть вопросы, пожалуйста.