Флора знала состояние Даниила лучше всех. Она следила за ним последние недели, видела, как химиотерапия уничтожала его вкусовые рецепторы. Бедный ребёнок питался только через капельницы, ведь всё, что он мог проглотить, вызывало у него ужасную боль.
Это было жестоко по отношению к ребёнку. Но ещё жестче было то, что никакого улучшения не происходило, несмотря на все усилия врачей. Химиотерапия, по сути, лишь убивала его.
— Но он кажется полным сил, — Флора недоумевала, не понимая, как такое возможно.
Ольга поняла, что пришло время вмешаться:
— Доктор, если с мальчиком всё в порядке, могу я забрать друга?
— Нет! — резко ответила она, словно отрезав все варианты.
Но Ольга не собиралась так просто сдаваться:
— Больница не имеет права удерживать его. Если хотите, звоните в полицию, пусть поговорят с моим адвокатом. Мы будем в палате интенсивной терапии. Вызывайте, когда захотите, — она повернулась и я пошёл вслед за Ольгой.
Когда мы отошли на безопасное расстояние, я повернулся к ней.
— Спасибо. В долгу перед тобой.
Ольга прищурилась:
— Ты спас мальчика?
— Какого мальчика? О чём ты вообще? — я скривился, не желая вступать в обсуждения.
— Ты ворвался в ту комнату, чтобы его спасти?
— Может, сначала займёшься своим отцом? Пора бы ему позавтракать, — попытался сменить тему, зная, что у неё не будет аргументов против.
— Он уже проснулся и сразу попросил еды, как тот мальчик, — она с вызовом посмотрела на меня, явно ожидая объяснений.
— Кажется, я справился, — сказал спокойно. — Ах да, попроси Павла отправить деньги за работу. И напоминаю, беру только наличными.
— Ты не останешься, чтобы обсудить лечение моего отца?
— Нет, — покачал головой. — С твоим отцом скучно иметь дело.
Она смело посмотрела мне в глаза, и в её взгляде читалось что-то большее.
— А как насчёт меня?
Я усмехнулся.
— Да у нас с тобой ничего общего. Ты правда веришь в любовь после первого секса?
Она вздохнула, не желая сдаваться так легко.
— Назови цену.
— Шесть процедур, и твой отец проживёт ещё год. Стоимость — десять миллионов за каждую.
Она нахмурилась, осмысливая сказанное.
— В мире нет такого дорогого лечения.
Я пожал плечами.
— Ты уверена?
Наступило молчание, потом она кивнула.
— Ладно, договорились, — произнесла она, словно поставив последнюю точку.
*****
— Григорий, ты наконец вернулся! Как, трудный пациент попался? — Иван оторвался от газеты и с любопытством взглянул на меня.
— Да, старый хрыч. Но смерти боится, как огня, — снял пиджак и бросил его на спинку стула.
— Ну что, десять миллионов получил? — Иван хмыкнул, явно надеясь на положительный ответ.
— Пока нет. Думал, я тут с чемоданом денег заявлюсь? — усмехнулся, понимая, что в глазах Ивана отражается скорее разочарование, чем удивление.
— Ты вообще уверен, что он заплатит? Деньги-то немалые. — Иван начал тревожно ёрзать, словно ему уже кто-то должен был принести ту самую сумму.
— Да заплатит, не переживай. Ему ещё лечиться впредь, но тебе, брат, от той платы ни копейки не светит, — предупредил его, видя, как он пытается скрыть жадный блеск в глазах.
— Конечно, у меня есть этика, — важно произнёс Иван, как будто он вообще знал, что это слово значит.
— Этика, говоришь? Так вот, ещё шесть сеансов по десять миллионов за каждый.
— Забираю свои слова обратно! Чёрт, Григорий, почему сразу не сказал? Это ж я его тебе подогнал! Где моя доля? — тут же оживился Иван, словно его подменили.
— Сам согласился, а теперь хочешь комиссионные? — ухмыльнулся я. — Давай ещё таких богачей, тогда и поговорим.
— Григорий, по-братски, десять миллионов… ладно, восемь — и забудем, как страшный сон! — предложил Иван, пытаясь зацепиться за хоть какую-то возможность.
— Спать иду. Когда деньги будут, разбуди, пересчитаю сам. — Не дожидаясь его ответа, открыл холодильник, достал бутылку молока, захватил с прилавка рулет и направился в спальню, не оборачиваясь.
*****
Днём Иван ворвался ко мне в комнату, едва не сорвав дверь с петель.
— Григорий, тут какой-то тип с коробкой. Говорит, твоя оплата, но без тебя не отдаст, упрямый осёл. Я ему сказал, что я твой партнёр, а он не верит.
— Убирайся, спать хочу! — простонал я, укрывшись одеялом с головой. Спать хотелось до ужаса, а это Иван — как назойливая муха.