– Ты не боишься, что услышишь больше, чем… полезно для здоровья?
– Ты скажешь мне ровно столько, сколько необходимо, чтобы мы действовали заодно.
– Ровно иногда не получается. Ты начинаешь игру, Алекс, но ты ведь можешь и отказаться?
– Давай, майор, начнем с констатации простого факта: мы с тобой – граждане разных государств, и что хорошо для «Дженерал Моторс», то, конечно, хорошо и для Соединенных Штатов. Но запросто может быть неправильно понято в московской пивной.
– Ты знаешь, какой тормозной путь у крупного судна?
– У сухогруза «Петр Васев», говорят, был порядка полутора километров.
– Значит, чтобы избежать столкновения, необходимо вовремя установить связь.
– У Васева все время была связь с теплоходом, в который он врезался.
– Значит, капитаны не верили, что их суда могут столкнуться. Не верили информации, которую они получали.
– Таким образом, майор, встает философский вопрос: что есть информация?
– А никакой тут философии. Информация есть сведения, которым мы можем доверять. А доверять мы можем только тому, что приходит к нам от надежного источника. И по надежным каналам связи. А теперь представь себе, каков тормозной путь, какова инерция у государств, империй, цивилизаций? И в результате неправильной интерпретации событий они иногда ложатся на опасный курс, который может привести к катастрофе.
– Почему же им не объясниться напрямую, чтобы, так сказать, снять неправильность интерпретации?
– У правящих элит, Алекс, имеются сложные системы защиты, выработанные иногда целыми столетиями специальных усилий в этом направлении. Такие защитные пояса создаются именно для проверки всего, что приближается, в каком-то смысле, к ядру элиты. Прежде всего, конечно, для проверки информации и новых людей, которые несут в себе эту информацию. И наконец, давай поговорим о времени. Процедуры проверки, как ты понимаешь, весьма длительны и сложны. Значит, если нас что-то серьезно беспокоит, надо прежде всего выяснить следующее: от кого это исходит, и можно ли с ними договориться. Ну, или по крайней мере предупредить их, что все известно, и, следовательно, не пора ли угомониться.
– А что же у нас со временем?
– А со временем бывает нехватка. Допустим, нет надежного канала связи. А запускать новый нет времени. Проблему надо решать быстро, а чтобы пройти защиту других элит, нужно время, которого у нас нет.
– И вы надеялись пройти эту защиту с помощью Мартина?
– Йес, сэр.
– Значит, его убрали или из-за него самого, или чтобы лишить вас этой возможности?
– Похоже, что именно так, мистер.
– Ты сказал, Боб, что проблему надо решать быстро. Но забыл сказать, какую именно.
– Боюсь, что с устранением Марло в нашей колоде не осталось играющих карт. Придется идти вместе с вами по следу. Другого ничего нет.
– Ну так поехали?
– Он сказал: поехали? И чем-то взмахнул?
– Он сказал, а мы слышали. Трогай, Боб. А любящие нас девушки немного подождут.
– Как его зовут, этого, к которому мы едем?
– Гарик. Хотя что это означает и так ли это на самом деле, сказать тебе не могу.
15
Хороши летние ночи на запасных путях Курского вокзала. А чем именно они хороши, о том следуют пункты, о которых хорошо был осведомлен Саня Рашпиль, в миру, покинутом им лет пять назад, Александр Миронов.
Начинал он здесь с мелкого и нелегального поклева, с попыток подноса багажа. За что не раз бывал бит свирепым и решительным племенем официальных носильщиков. Саня рассудил тогда логично: ежели подносить багаж ему не разрешают, то стоит заняться просто его похищением.
Но не задалось и на новом трудовом поприще. Если его не хватали, не избивали и не вырывали все из рук прямо на месте преступления, то чаще всего где-то на темных путях, в глухом тупичке, как из-под земли возникали менты, и кончалось все тем же: его хватали, давали по ушам или ниже пояса и, конечно же, вырывали все из рук.
Но это было давно. А с того времени Саня Рашпиль сделал, можно сказать, солидную карьеру в Товариществе с ограниченной ответственностью «Курский вокзал и его окрестности». Теперь его больше не интересовали заманчивые – чаще всего только на вид, а не по своему содержанию – чемоданы граждан и гражданок, отбывающих на юга. А интересовали его вагоны, и при этом вовсе не пассажирские, прибывающие с югов, и частенько не идущие сразу под разгрузку, а загоняемые до лучших времен на запасные пути.