Полозова. Разрешите ваше выступление считать несостоявшимся?
Зайцев. А мне кажется, что оно состоялось.
Полозова. Вы присоединяетесь к точке зрения Потапова?
Зайцев. Я не присоединяюсь, я ее разделяю.
Потапов. Нина Ивановна, я не понимаю, почему именно Зайцева вы спрашиваете с таким пристрастием, — ведь его мнение, в конце концов, необязательно. Здесь есть товарищ Кривошеин, он...
Полозова. Товарищ Потапов, может быть, вы мне разрешите вести заседание бюро? (Членам бюро.) Я думаю, что товарищу Кривошеину можно слова и не давать. Мнение руководства завода мы слышали.
Член бюро. Не стоит, конечно.
Другой член бюро. А я думаю, что стоит. Техническое руководство - как же можно без него?
Потапов. Я прошу бюро выслушать старшего технолога завода. Он специально был вызван на заседание.
Полозова. Пожалуй... А ты, Дружинин?
Дружинин. А я прошу дать слово товарищу Кривошеину.
Полозова (Кривошеину). Вы что-либо мажете добавить к обсуждаемому вопросу?
Кривошеин. Могу. Я прошу дать мне слово.
Полозова. Что ж, давайте послушаем. Пожалуйста, товарищ Кривошеин.
Кривошеин. Я должен отметить, что получение заказа создает трудности. Здесь я целиком согласен с моим директором. Я много уделил времени возможности принятия заказа и сейчас хочу высказаться более определенно.
Северова. Вы и так говорите очень определенно.
Зайцев (Северовой). Вы же перебиваете технологический процесс мысли...
Кривошеин. Я детально познакомился со станком. Это очень хороший, производительный станок, с большим будущим. Правда, там необходимо внести еще несколько изменений.
Гринева. Стоит ли вам беспокоиться о станке, производить который вы не собираетесь?
Потапов. Ирина Федоровна, вы можете спокойно выслушать объективное мнение?
Гринева. С трудом, но стараюсь...
Кривошеин (Потапову). Я хочу изложить объективное мнение, Алексей Кирьяныч. Я понимаю ваш размах, я не согласен с теми, кто пытается воздействовать на вас...
Потапов. И на вас!
Кривошеин. И на меня... Но мне кажется, что вы все-таки не правы...
Потапов. Кому вы это говорите?
Кривошеин. Вам, Алексей Кирьяныч... Дело в том, что, несмотря на большие трудности, я думаю, я просто уверен, что мы сумеем выполнить заказ. И, знаете, без ущерба. Я вижу все возможности для этого.
Потапов. Вы говорите чушь, Кривошеин!
Гринева. Алексей Кирьяныч, вы можете хотя бы один раз спокойно выслушать объективное мнение?
Кривошеин (оскорбленно). Я никогда не говорил чушь, Алексей Кирьяныч. И сейчас не говорю... Вы говорили об оснастке. Да, нам придется изменить технологию... У нас есть ручные операции - механизируем их. У нас недостаточно производительные приспособления - изготовим новые, разработаем, улучшим транспортировку... Давайте же честно говорить, товарищи. У нас бывает и так, что оборудование стоит без пользы. А мы все ожидаем, чтобы сманеврировать. Мы не имеем права, Алексей Кирьянович, вводить в заблуждение ни министерство, ни райком. Есть у нас эти самые резервы! Их легко расшифровать. Нас просят ведь не ткацкие машины выпускать, а электрогравировальный станок. Станок, товарищи. А мы что выпускаем? Станки. Технология-то одна. Мы решили выполнить пятилетку в три с половиной года. Мы выполним ее, и, знаете, по всем показателям. Есть все возможности. Вот все, что хотел сказать.
Полозова. Превосходно, товарищ Кривошеин!
Кривошеин. Вот, собственно, и все. Я только хотел сказать... (Взглянув на Кружкову.) Очень красивые материи будут... Это очень важно для женщин и... для всех, конечно...
Полозова. Значит, вы поклонник красивого?
Полозова. Значит, вы поклонник красивого?
Кривошеин. Конечно!
Полозова. Вот это искренне!
Потапов (встал). Очень искренне! Нина Ивановна, товарищи члены бюро! Это неприлично, в конце концов.
Полозова. Что неприлично?
Потапов. Все! От начала и до конца! Прилично ли, когда к работнику моего завода, от которого зависит во многом решение о принятии заказа, приходит один из изобретателей и склоняет его в свою сторону? Прилично, Нина Ивановна?