— Вообще-то я извозом не занимаюсь, — осведомил водитель, когда мы проехали первый километр. — И вообще не беру попутчиков. Практически.
— Спасибо. — Я не знал, как благодарить спасителя за сделанное исключение.
— «Спасибо» — это много, а вот троячок был бы в самый раз! — пошутил водитель, явно смягчаясь. — А вы точно не москвич?
— Ну, что вы!.. — только и нашелся я. — Кстати, насчет оплаты…
— Вид у вас какой-то… нерядовой, как принято говорить, — перебил водитель. — Хотя машина у меня снаружи тоже — как новая, кузов недавно из ремонта. А в театре вы случайно не играете?
— Спасибо за сравнение с кузовом!.. — Признаться, мне сделалось обидно: — Скажите, неужели я так похож на притворщика? Честное слово: я через Москву только езжу и летаю. — И посетовал абсолютно искренне: — Что поделаешь, такая у нас в стране транспортная схема. Не гибкая! Хотите, паспорт покажу: происхождение, прописка?
— Не надо. Не обижайтесь, я насчет театра не в том смысле. Я имел ввиду буквальное: ведь может же быть мой пассажир, например, артистом какого-нибудь театра или, там, студии?
— Вполне!
— И я о том же! Тем более, на кого-то «телепузика» вы определенно смахиваете.
— Это у меня лицо такое, распространенное, — примирительно пошутил я, хотя всегда считал, что физиономия у меня в меру своеобразная. Не так чтобы чересчур оригинальная, броская, так сказать, из ряда вон выходящая, но все-таки… Однако пора сменить тему — просматривалась скорая перспектива перехода на мою нескладную фигуру и лысеющую голову: — Так сколько я вам буду должен?
— Все зависит от того, куда путь держите. Ну, куда ж ты лезешь, Анна Каренина! — Последнее предназначалось пешеходу, неловко форсирующему проезжую часть. Водитель, притормозив и пригнувшись, так, чтобы его лучше было видно снаружи, постучал кулаком по своему лбу, а затем по рулю в пластиковой оплетке. — Жить надоело, так иди к поезду, машинисту за тебя ничего не будет! И куда, значит? — это опять мне: автомобиль рванул дальше.
— Так вот как раз к поезду, — мне показалось, что я удачно ответил. — А далее в любимую вами Москву, в «Шереметьево».
— Надо же! — почти весело отозвался водитель, — как нам с вами по пути! Бывают же счастливые совпадения! Я дочку еду встречать туда же. Можно мне с вами?
— Можно! — Я с удовольствием поддержал игру. — Только это, по-видимому, будет очень дорого стоить?
— Ну, что вы! Грех с хороших людей шкуру драть. В денежном выражении это будет всего лишь, допустим, стоимость плацкартного билета от ближайшей жэ-дэ станции до Москвы. Плата за амортизацию железа и бензин. Можно я подумаю? — он состроил задумчивое лицо.
— Зачем думать, соглашайтесь сразу, я не против.
— По рукам. Считайте, что уже едем. Значит, к черту железнодорожный вокзал! — минуем его. Можете курить, если хотите.
Из всего можно было сделать вывод, что разрешение курить означало в этом салоне, если не особое, то непредвзятое отношение к пассажиру, что меня вполне устраивало. Наконец я мог расслабиться. Закурил и стал с удовольствием наблюдать картинки бесконечного фильма, который, то пестрыми клипами, то однообразными длиннотами, мчал мимо нашего старенького с новым кузовом авто. Водитель опять проявил оригинальность. На этот раз своим безмолвием, которое нелогично последовало вслед за знаками, как показалось, расположения ко мне. Из скромности тих был и я, но через полчаса все же решил нарушить молчание:
— Я заметил, что вы неравнодушны к москвичам и театральной деятельности. Условно, конечно. Я сильно ошибся?
Водитель ухмыльнулся:
— Вы, случаем, не следователь?
— Нет-нет, слава богу, не москвич, не следователь и в самодеятельности не играю. Просто ваши, если можно сказать, предпочтения стали просматриваться в самом начале нашего знакомства: москвич, артист… Анна Каренина… А что касается меня, то я далек от всего того, к чему вы неравнодушны: обыкновенный инженер, нефтяник, Крайний Север.
— Я примерно то же самое: и-тэ-эр, Новолипецкий металлургический… Приятно иметь дело с коллегой, даже с края света. — Водитель с явным удовольствием глубоко боднул в мою сторону. Остатки льда в наших отношениях благополучно растаяли: — Я всегда считал, что инженер это все равно, что офицер. И слово «инженер», уверен, должно звучать так же гордо. Ведь все люди со звездами на погонах, начиная от младшего лейтенанта до маршала, в принципе, — офицеры. Так и наш брат. Согласны?