Слова отдались зловещим эхом. «Я очень сожалею, что ваш отец стал случайной жертвой в этой войне». И это после того, что Чарли узнал от Уинтропа Лемана, который тоже был такой же случайной жертвой…
Стоун ошарашенно кивнул. Сейчас все казалось таким далеким… Москва… дом отца в Кэмбридже…
Чавадзе продолжил:
— А ведь в этом большая доля иронии, верно? — спросил он.
— Что? — переспросил Чарли, занятый своими мыслями.
— Ваш отец попал в молох самого начала холодной войны, а вы… вы захвачены самым ее концом.
— В таком случае, вам, конечно, известно, что Павличенко вот-вот захватит власть в стране? — медленно спросил Чарли.
Чавадзе отрицательно покачал головой.
— Что дает вам основания думать так?
Стоун подробно рассказал ему все, что знал, вплоть до результатов медицинского обследования Павличенко.
— Если Павличенко решил воспользоваться планом Берии, то он планирует резко заболеть через несколько часов. Если еще не сделал этого. Завтра… То есть уже сегодня он будет отсутствовать на церемонии. И во время этого произойдет что-то действительно страшное, какая-то катастрофа.
Старый грузин выглядел так, будто его ударили по лицу.
— Да… — произнес он, — подготовка была… Убийства, взрывы… Тогда это все казалось загадкой. Были какие-то новые назначения, которые, казалось, не имели смысла; Павличенко сменил людей в консульствах и посольствах. Наши люди из-за рубежа неоднократно докладывали о появлении сети эмигрантов-убийц, явно не из КГБ.
— Осталось очень мало времени, — жестко сказал Стоун.
Чавадзе кивнул. Чарли заметил, что в глазах старика застыл ужас.
— А ведь смерть всех этих людей действительно была связана с Павличенко. Бывшая секретарша Ленина в Америке… Тот человек, который присутствовал тогда на обеде со Сталиным… Все убиты… И…
— И что? — спросил Стоун, уже по лицу старика поняв, что он сейчас скажет. Внутри у него все похолодело.
— И ваш отец.
— Кто его убил?
— Это я могу вам сказать. Один из наших людей, служащий в доме Павличенко поваром, записал его телефонный разговор с дачи во Внукове. Это был приказ Павличенко.
Повисла тягостная тишина, затем Чавадзе продолжил:
— Павличенко был ближайшим и самым верным помощником Берии.
— Да, — проговорил Чарли. — И, как Берия, его учитель, он решил организовать путч. Но, в отличие от Берии, Андреи Павличенко оказался очень осторожным и проницательным.
Следующие слова Чавадзе произнес мучительно медленно, как будто ему было больно. Он сказал:
— Я даже представить себе не могу, что вам удалось узнать метод, с помощью которого Павличенко планирует захватить власть.
— Ну, точно мне ничего неизвестно.
— О Боже…
— Что такое?
— Дело в том, что я был членом Политбюро тогда, когда после казни Берии в Политбюро разбиралось, как именно он собирался осуществить захват власти.
— Ну и как же? Ведь, вернее всего, Павличенко воспользуется теми же методами, — хрипло прошептал Стоун.
— Берия тогда воспользовался помощью Лемана и купил большую партию мощных бомб. Благодаря Леману об этом никто не узнал. Вам известно, что в Мавзолее Ленина, внутри, есть пустой зал, который когда-то использовался как арсенал? На этом настоял Сталин, когда проектировался Мавзолей.
— Не может быть…
— Это было гениально задумано. Бомбы были сложены прямо в Мавзолее, всего в семи метрах под трибунами, на которых стояли все противники и соперники Берии сразу. Отличная ловушка. А затем это все взрывается.
— Павличенко с этой же самой целью собирается применить пластик, полученный из ЦРУ! — сказал Чарли, вскакивая с кресла. — Массовое политическое убийство. Не только всего Политбюро, но и президента США!
Чавадзе взял трубку стоящего неподалеку телефона и набрал номер.
— Кому поручено обеспечение безопасности в Мавзолее во время празднования 7 Ноября? — спросил он. Ответ потряс его до глубины души. Затем он с грохотом в гневе бросил трубку и прокричал: — Разъединили! Видимо, мои разговоры прослушиваются с главной телефонной станции!
— Значит, теперь они знают, о чем вы спрашивали.
— Да, но я успел узнать, что в последнюю минуту обычный персонал охраны почему-то был заменен людьми председателя КГБ. — В глазах старика застыл ужас.
— Чтобы это остановить, мне понадобится ваша помощь и все ваши связи и влияние.
— Связи и влияние… — с горечью произнес Чавадзе. — Мои люди разбросаны по всей стране, они есть даже в Европе. И в КГБ, даже в группе охраны у нас есть молодой человек, который поклялся в верности идеалам старообрядцев. Наши сыновья и дочери принимают наши идеи. Но, несмотря на все это, мы бессильны в борьбе с КГБ. В их руках сконцентрирована слишком большая сила и власть. Я не так уж всесилен, мистер Стоун. С отрезанным телефоном я не смогу собрать людей. Я практически ничем не могу вам помочь. Павличенко продумал все настолько тщательно, что мы можем сделать смехотворно мало. Мой шофер может отвезти вас в Москву. Возможно, там вам удастся связаться с нужными людьми. Но теперь счет пошел на часы, и я боюсь, что нам уже не успеть.