— Вы все тут и меня землю жрать будете! Ты, козёл!.. — мужик ткнул в меня плёткой, — Главный тут? Князь про ваше самоуправство узнает — всех огню предам!..
Вот зря он это сказал. Как есть, зря. После этих слов оживился Влас, со своей пятёркой юношей, которые у нас были Госбезопасность. В мужика сначала полетели травматические деревянные пули, сбив его с седла, когда его всадники вскинулись было заступиться за командира — им тоже досталось. Вольга, правда, часть людей уберёг, закричал да отвёл половину отряда ближе к воротам. Там скромненько стояли те мужики пешие, что с кричащим товарищем пришли, всем своим видом показывая бренность бытия. Калики перехожие, вот что в голову пришло от их вида. После травматических пуль, под вопли разнаряженного «Да я вас… Да вы знаете кто я такой!..», Госбезопасность применила другие спецсредства. Зычно крикнув «Газы!», Влас и его соратники по «кровавой гебне» бросили чесночно-пневматические гранаты. Ополченцы и снайпера не растерялись, надели противогазы, мы — тоже. Отрабатывали ранее такой манёвр и такую команду. Вот тем кто в воротах — им не очень поздоровилось, кричат, орут, выбегать начали. Ну ничего, проветрятся — вернутся. А «гебня» начала свою работу.
Ребята тупыми копьями со специальными шипами, типа багров, вытягивали плачущих и орущих мужиков, вязали их и складывали в сторонке. Последним вытащили того самого кричащего мужика, который всё это затеял. У нас потери — конь вырвался, обезумев от чеснока, и кинулся на мужиков. Те удар сдержали, но пара переломов и сильных ушибов была, конь знатный, тяжёлый, боевой.
Через минут десять, когда все успокоилось, пошли к «каликам перехожим» да стали Вольгу искать. А Влас, наш доморощенный Феликс Эдмундович, занимался своими делами:
— Ты! За оскорбление представителя власти, в форме угроз, попытку организации госпереворота, оскорбление граждан России на территории России вооружённым лицом, организацию преступного сообщества, отсутствие гостевой регистрации, обвиняешься по статьям 58.1, 58.3… - и длинный список.
— Ты, ты, и ты, у кого оружие обнажено, обвиняетесь в участии организованном преступном сообществе по статье 242 УК России. Ты, ты — за преступное бездействие, по вышеизложенным статьям, согласно поправке 2 к статье 147 УК. Москвичи! — это Влас к ополченцам обратился, — Помогите их разоружить да перенести.
Наши мужики молчат, смотрят на Власа недоуменно, а он продолжает:
— По положению «Об органах Государственной безопасности» от 27 июня сего года, сотрудник Органов может при угрозе массовых беспорядков и служебной необходимости привлекать воинские части для помощи Органам!
— Помогите там, — Кукша отправил людей, задумчиво глядя на спокойного, как удав, Власа.
А я не то что задумчиво — у меня чуть глаза из орбит не повылазили! Хрена себе, воспитал Лавренитий Павловича у себя! Народ тоже в шоке, Влас смотрит на меня, улыбается.
— Влас, а когда это у нас положение такое образовалось? Да и статьи такие, я что-то не припомню, особенно про госпереворот и оскорбления…
— Законы читать надо! — пацан поднял назидательно палец, — Не далее, как в этом году, были приняты поправки в УК, согласно которым мы и работаем. Оскорбление — это Смеяну обозвал да и всех остальных, госпереворот, его попытка — это когда он князем грозиться стал, регистрацию в ОВД…
Я чуть с коня не упал от этих слов! Да, помню, приносила мне Зоряна что-то на этот счёт на подпись, но в запарке сильно вникать не стал, а вон оно как повернулось.
— …Он не получал, точно знаю. Значит, под арест, а дальше — суд установит степень, меру, глубину вины каждого! Разденьте их, от оружия освободите да в тюрьму волоките, что под водокачкой.
Я с окосевшим видом провожаю процессию, которая уносит связанных мужиков, народ после слов Власа даже плечи расправил. Вон у нас как, оскорбил — пожалуйте бриться! И независимо от того, кто такой, даже если залётный. Кстати, а кто это вообще?
— Стоять! Я сказал — стоять! — зашипел пулемёт на вышке, Гуннар открыл огонь.
Там-то что происходит? Вышли из крепости, а там пулемётчик сбивает в кучу толпу всадников, что пытаются разбежаться по полю. Чеснока им мало досталось, отошли уже, пытаются убежать. А мурман им не даёт! Да ещё и Вольга слез с коня и зычно кричит, мол, руки в гору, сейчас разберёмся. Всадники притихли, слезли, железяки свои смертоносные попрятали. Мы подъехали к ним: