Сама его фантомная оболочка начала получать материальную основу и из полупрозрачной превратилась во вполне осязаемую. И в момент наивысшего пика насыщения выпитой душой, перед Шепетом встал вопрос, что делать дальше?
Дальше можно было просто продолжать стоять на месте, в ожидании того, когда хроно-сдвиг отпустит съёжившееся пространство. В этом случае насытившийся демон скорее всего больше никого не тронет и просто уйдёт. Прорвавшись через оцепление и блокпосты, он растворится на просторах Союза и потом наделает много бед.
Но зато в этом случае Шепет наверняка успеет совершить нужный ритуал, и сумеет вернуть пренебрежительно откинутую душу собрата обратно в тело, тем самым оживив молодого колдуна. Впрочем, существовал и ещё один очень грязный вариант, которым Шепет, предварительно себя обругав, и решил воспользоваться в самый последний момент
Вырвав заряженный на 100 % Армейский картридж из паза в древке, он отпустил бесполезный посох, и начертив перед собой простейшую руну рассечения, ударил по ней картриджем, при этом специально вспоров собственную ладонь.
Тысячи петоватт нейтральной энергии тут же выплеснулись наружу, смешавшись с капельками крови. И если бы не остановленное демоном время, то вся эта сила разошлась волной во все стороны, словно молекулы кислорода, попавшие в космический вакуум. Но вместо этого энергия образовала мгновенно застывшее в пространстве кроваво-розовое облачко.
Именно этим Шепет и воспользовался. Сорвав с шеи амулет тёмной дюжины, он погрузил малахитовую пластину в облачко, и рванул вперёд.
Все эти несколько мгновений ставший трёхметровым демон, рассматривал едва материализовавшиеся когтистые лапы, и видимо из-за этого слишком поздно среагировал, на появление колдуна по какой-то причине полностью иммунного к проявлениям хроно-магии.
Сам Шепет уже успел добраться до откинутой души собрата, и в последний раз посмотрев на наполненные ужасом молодое лицо, ударил по ауре амулетом, одновременно с этим произнеся всего лишь одно слово:
— Прости…
А в следующий миг душа колдуна разлетелась на миллионы насытившихся силой частичек, которые устремились во все стороны словно магическая шрапнель.
Бросившийся к Шепету демон успел дотянуться до его лба когтями, и лишь в самый последний момент, получил удар окончательного развоплощения, стёрший его внутреннюю многомерную оболочку из самого астрала, являющегося основой всего сущего.
«Клин клином вышибают, по-другому никак» — именно так однажды сказал один древний шаман из племени диких орков, взявшийся обучать молоденького колдуна запрещённым ритуалам.
А всего через мгновение время как ни в чём не бывало продолжило свой бег, и все присутствующие увидели испуганно сжавшийся прокол в пространстве и опускавшийся с неба кровавый снег, состоящий из частиц развоплощённых порождений инфернальных слоёв. А ещё все заметили двух рухнувших замертво молоденьких колдунов, и обратили взоры на Шепета стоявшего рядом с рассыпающимся на искры телом поверженного демона.
Именно после этого случая на его обычной для любого колдуна тёмно-зелёной ауре, появилась едва заметная светлая полоска, пометившая Шепета как развоплотившего в одиночку высшего демона.
Уже потом, после года проведённого в зоне отчуждения, и месяца в госпитале после встречи с рвачом, ему пришлось держать ответ перед колдовским кругом иерархов. Разузнав все обстоятельства, семью голосами против пяти его с натяжкой, но оправдали. Правда после этого о нормальной карьере в вооружённых силах Союза пришлось забыть. И даже ещё одна командировка в Афган, положение дел не изменила.
Никто из собратьев по колдовскому цеху, не мог простить того как он поступил. Совместной службы с Шепетом начали избегать даже те, с кем он учился. А ещё у него появился весьма влиятельный враг, возглавлявший один из двенадцати колдовских кланов Союза. Как оказалось, душу именно его племянника Шепет не спас, а использовал для изгнания демона.
Из-за совокупности всех факторов, ему пришлось сначала уйти в спецназ контролирующий верхние слои изнанки, а затем перевестись в службу глубинной разведки, с лицензией на свободный поиск.
Продолжая бежать равномерной рысцой, Шепет попытался отогнать прорвавшиеся воспоминания, затем посмотрел на приёмную дочь и невольно улыбнулся.
Затронутая тема явно заинтересовала Белку, и она, по-своему среагировав на его молчание, принялась настойчиво канючить.
— Па, ну не молчи. Па, ну расскажи. Ну пожалуйста. На уроках в школе разведчиков нам что-то говорили о Чернобыльской аварии, но очень мало.