Андрей Лестер
Москва 2066. Сектор
© Лестер А., 2013
© ООО «Издательство АСТ», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Взгляд, перебегающий с одного на другое, теряет из вида Господа
Солнечный лучик постели коснется, Звук смс-ки нарушит покой….
Часть первая
Начало
Анжела
Нет ничего лучше маленького щенка.
Чагин
Старший садовник Никита Чагин, высокий мужчина тридцати пяти лет, в прекрасном настроении возвращался домой из питомника вечнозеленых. На нем был рабочий комбинезон цвета хаки, грубые черные ботинки с толстой подошвой. Длинные светлые волосы развевались на теплом апрельском ветру. Как и всегда, он ехал на велосипеде.
Во дворе невероятно длинной панельной девятиэтажки, в которой жил с семьей Чагин, шла обычная московская жизнь. На скамейках, под цветущими молоденькими абрикосами, сидели старики. Женщины развешивали на веревках белье. Школьники играли в волейбол на песочной площадке. Малыши носились веселой стайкой, преследуя большого рыжего кролика. Кролик, подкидывая зад, пытался уйти от преследования по длинной полосе асфальта, когда-то служившей проезжей частью. «Здравствуйте, дядя Никита!» – закричали дети Чагину. «Здравствуйте, дети!» – ответил Чагин и внезапно нажал на оба тормоза.
Сердце старшего садовника сделало прыжок, которому кролик, спасающийся от детей, мог бы от всей души позавидовать.
В дальнем конце двора, у подъезда Чагина, стоял большой белый автомобиль.
Никите сразу же стало ясно, что приехали к нему.
Таких автомобилей он не видел уже много лет. Во дворе иногда появлялись машины: крошечная коробочка управдома, «Скорая», трактор ремонтной бригады. Но это случалось так редко, и въезжали они так осторожно, даже робко, что родители могли не опасаться за детей, играющих на бывшей дороге.
Этот стоял уверенно и зло. Весь сиял в косых лучах заходящего весеннего солнца. Кузов был большой, дутый, колеса громадные, окна непрозрачные, темные. «Джип. Такие автомобили раньше называли джипами», – думал Никита, упираясь ногой в асфальт и не слезая с велосипеда. Вертелось еще какое-то слово, связанное с такими вот большими угрожающими машинами, но Чагин никак не мог вспомнить его. «Как же их называли?» – спрашивал зачем-то себя Никита, чувствуя неприятные мурашки, поднимающиеся по спине.
Соседи возвращались на велосипедах с работы, ставили их у специальных стоек, выгнутых из красивых никелированных труб, подзывали детей, перекликались с женами, вынимали из багажников авоськи с продуктами. Они видели автомобиль. Но никому не приходило в голову подойти и рассматривать диковину.
Даже дети игнорировали чужака, и в этом, конечно, тоже было что-то жутковатое.
«Они не любопытны», – успокаивал себя Чагин. – Не зеваки».
Наконец он оттолкнулся ногой и покатил к своему подъезду.
Полковник Адамов
К сорока пяти годам я повидал много страшных вещей. Даже слишком. Отравленные колодцы, взорванные подъезды, осколочные ранения в живот, целые деревни, умирающие от голода.
Но, кажется, не было ничего страшнее, чем то, что я увидел ранним утром 10 марта 201… года у метро «Кропоткинская», в начале Бульварного кольца.
Это была огромная, дикая, паническая очередь к телефонам-автоматам.
Чагин
Войдя в подъезд, Чагин взбежал к лифту, на табло горела красная цифра «9», именно на девятом и жил Чагин. Он нажал на кнопку, лифт долго, очень долго спускался.
Наконец двери шахты открылись, и ударило тяжелым запахом мочи. Стенки были мокрые, на полу поблескивала вонючая лужа. Чагин остолбенел. «Внедорожник!» – вдруг возникло в голове слово. Внедорожник! Вот как назывались раньше такие машины с большими колесами.
Мочи в лифте Чагин не видел лет пять, не меньше. Он просто забыл, что это возможно. Поколебавшись с мгновение, Никита прошел мимо лифта и через две ступени побежал вверх по лестнице. Ступеньки лестницы были веселые, яркие: пролет салатовый, пролет светло-оранжевый. Салатовый, светло-оранжевый. Салатовый, светло-оранжевый. Интересно, Вика уже дома? Одна?