"Сразу видно "военную косточку""…
Овсеенко был единственным из высших партийцев, кто имел высшее военное образование. В сочетании с ораторским искусством, эти два его качества позволили ему в течение пяти минут превратить растерянную возбуждённую толпу в военный организм, спокойно и чётко действующий по единому плану.
Снизу вновь раздались выстрелы, на этот раз на лестнице ведущей во внутренний дворик, но, также как и в первый раз, стрельба быстро прекратилась.
— Пошли посмотрим что там… — бросает консул и у меня даже не возникает мысли оспорить его предложение.
В сопровождении "контрабандистов" бежим вниз по лестнице.
"Ничего себе, старичок"…
Из сбивчивых рассказов начальника поста с большим трудом выясняется, что группа людей в гражданском на автомобиле заехала во внутренний дворик и пыталась, угрожая оружием, проникнуть в здание ЦТС через чёрный вход. В завязавшейся перестрелке убит один нападавший, другой, шофёр автомобиля, был ранен, но сумел скрыться. С нашей стороны убиты трое, и если бы не поддержка товарищей, открывших огонь с крыши, то нападавшие (их было четверо) могли бы прорваться в здание.
Выходим во дворик и мой взгляд сразу упирается в труп "птенца гнезда Шпигельглассова", с которым мы расстались полчаса назад у входа в ЦТС, лежащего за колесом брошенного автомобиля с открытыми дверцами, уткнувшегося бампером в стену дома.
"Старичок" легко садится на корточки и проверяет карманы погибшего, находит удостоверение, мельком просматривает его и прячет во внутреннем кармане пиджака. Так же легко поднимается, на его гладко выбритых скулах заиграли желваки.
— Знаешь его? — Светло-голубые, почти белые, глаза консула испытующе смотрят на меня.
— Потом… — Шепчу я ему и оборачиваюсь к начальнику поста, жмущемуся у нас за спинами. — Кто первый открыл огонь?
Тот вздрагивает, его глаза на мгновение испуганно заметались по сторонам, но, увидев подходящих к нам работников станции, смелеет и начинает что-то быстро бормотать по-каталонски.
"Понятно, стали сразу палить в белый свет как в копеечку"… Антонов-Овсеенко, быстро сориентировавшись в ситуации, картинно жмёт руку приосанившемуся начальнику поста, благодарит за бдительность и быстро раздаёт чёткие распоряжения по эвакуации тел погибших и усилении постов. Воодушевлённые защитники телефонной станции, спотыкаясь и падая, понесли благую весть по этажам ЦТС.
— Ну так что, Алексей, — ядовито улыбается консул, откидываясь на спинку небольшого кожаного дивана в комнате связи, когда мои оруженосцы закрыли за собой дверь. — знаком ли тебе нападавший?
— Это человек Шпигельгласса, — опускаюсь на стул напротив. — охранял меня по дороге от гостиницы сюда.
Приготовившийся к длительному словесному поединку с уличением меня во лжи и убеждением сказать правду, Овсеенко теряется и некоторое время молчит.
— Так ты что с ними заодно?
— Не уверен что вы имеете ввиду, но я здесь для того, чтобы организовать связь с Москвой.
— Вы понимаете о чём я, — раздражается мой собеседник. — меня заманили в ловушку при вашем участии, между прочим: нарком просит организовать беседу с Компанисом, вы организуете техническую часть. И это всё для того, чтобы Шпигельгласс тайно арестовал меня? Испугался международного скандала, того что за меня могут вступиться испанские рабочие?
— Да, я думаю, вы в целом правильно поняли замысел Ежова, поздновато правда, — не удержался я от шпильки. — за исключением моей роли в нём. Я здесь фигура чисто декоративная: судя по всему, вы получили шифровку о предстоящих переговорах из НКИДа, кто-то из ваших подчинённых якобы связался с секретариатом Компаниса и согласовал место и время сеанса (понятно, что глава Каталонии в наше консульство для этого не приедет, не принято). Да-да, якобы… как выяснилось, никто в Женералитете об этой встрече не знает. А перевозка апаратуры связи и я при ней лишь добавляет достоверности "переговорам".
— Почему он преследует меня? — В голосе "старичка" послышалась настоящая боль. — Неужели я всей жизнью не доказал свою преданность партии?
— Этого я не знаю, — стараюсь говорить тихо, чтобы успокоить собеседника. — Ежова я знаю немного, но, по-моему, здесь они с Шпигельглассом перемудрили и сами попались в ловушку: по сути они организовали в Барселоне вооружённый мятеж против законной власти.
За окном раздался отдалёный взрыв и сразу за ним несколько ружейных залпов.
— Нужно срочно связаться с товарищем Сталиным!