"А кто у нас муж"?
— Андрей Филиппов, — читает мои мысли Ершова. — прокурор Москвы и московской области. Бывший…
"Понятно…. Ежов и компания начали убирать тех, кто может ограничить им свободу действий. Хотя почему я так решил? Что у талантливой учёной не может быть мужа троцкиста? Или прокурор Москвы не может быть заговорщиком"?
— Я сейчас позвонила домой, — продолжает она разочарованно. — муж получил назначение на Урал помощником районного прокурора.
— Советую вам немедленно развестись с мужем. — Ершова от неожиданности останавливается на пороге просторной столовой.
— Да как вы можете такое предлагать, — задыхается она от возмущения. — а как же дочка?
— Поверьте, Зинаида Васильевна, мой совет не настолько плох как вам кажется. Заходите, пожалуйста. — Занимаем столик у окна просторной столовой в отдалении от других. — Сейчас вашему мужу больше поможет не ваша поддержка, а уверенность, что его возможное наказание не повлияет на судьбу жены и ребёнка.
— Неужели это возможно? — хором спрашивают мои собеседники.
— По закону- да, это возможно. Конечно, это зависит от статьи обвинения, но повторяю это возможно. Спросите у мужа, он лучше знает. К тому же, если вы будете разведены у недобросовестного следователя не будет возможности шантажировать его семьёй.
— Но мужа не арестовали, — почти выкрикивает Ершова. — лишь понизили в должности. На её голос повернулось несколько голов.
— Ну так и я не предлагаю вам бросать его, — понижаю я голос. — или вашему мужу прекращать любить вас и дочь, это просто формальный шаг предосторожности. Подавальшица приносит большой поднос и начинает выставлять на стол тарелки с нашим обедом. Возникшая пауза в разговоре помогает Ершовой обдумать ситуацию.
— Хорошо, я передам ему ваши слова… — она машинально помешивает ложкой дымящийся борщ.
— Только не при свидетелях и не в комнате с телефоном. — С жадностью отправляю в рот выловленный в тарелке кусочек мяса.
Мои сотрапезники удивленно поднимают глаза.
— И вообще, Зинаида Васильевна, — игнорирую их невербальный вопрос. — вы- руководитель института. На вас смотрят люди, причём не только сочувствуствующие вам. Не забывайте демонстрировать свою власть и уверенность в светлом будущем (тень улыбки появилась на её лице), так чтоб у недоброжелателя, почуявшего удобный момент, и уже готового обмакнуть перо в чернила для написания доноса, при виде вас такое желание отпало.
"Смотрит на меня с надеждой… нет, если по каждому поводу обращаться к Кирову, он, кстати, очень не любит когда лезут в его дела поэтому и сам с большой неохотой вмешивается в чужие, то назавтра "ходоки" прохода мне не дадут. Да и Курчатов, по сути, такой же "ходок"".
— А зачем вы собирались ехать во Францию? — Подвигаю физиков к разговору "об них самих".
— Меня пригласили в лабораторию Марии Склодовской-Кюрина стажировку, — срабатывает второе правило Глеба Жеглова. — предложили интересную тему: "Определение процентного содержания изотопов в природном уране". Я занималась выделением радия из урановой руды под руководством профессора Хлопина, так что мне это близко. Жаль, что сорвалась поездка.
"Просто спросите у меня и год свободен, не надо никуда ездить"…
Молчавший до этого Курчатов забрасывает Ершову вопросами, выясняется, что завод редких элементов, где она работала, получал руду из другого рудника (Туя Муюнского), что в Узбекистане.
"Да… копаются каждый в своей песочнице".
— Игорь Васильевич, объединять надо усилия учёных, — поучаю я голосом Матроскина, не забывая, в отличие от физиков, и о своей тарелке. — ставить высокие цели, выходить в правительство. Под крышей ФИАНа это будет сделать легче. И тогда любые недоброжелатели станут вас десятой дорогой обегать.
Моя мысль зажила своей жизнью. Ершова окончательно вернулась к жизни. Стали обсуждать кандидатуры.
— Постойте, это какой Сажин? Академик? — Невпопад вылез со своим вопросом.
— Ещё нет, — засмеялась хозяйка. — Николай Петрович- начальник технологического отдела Гиредмета- наших соседей, отличный химик.
"Академик Сажин- отец германия в СССР. А мы с Лосевым сами хотели очисткой германия и его вытягиванием из расплава заняться… в своей песочнице".
— Вы не знаете, он сейчас на работе? — бросаю взгляд на часы.
— Утром с ним говорила по телефону.
— Отлично. Мне нужно с ним срочно встретиться. — Мы все поднимаемся из-за стола.
— Зинаида Васильевна, — демонстративно, с повышенным энтузиазмом пожимаю руку Ершовой, работая на публику. — большое спасибо за вашу помощь. Будем работать в тесном контакте. По любому вопросу сразу обращайтесь ко мне.