"Это понятно, но как в их компанию попал Голованов"?
Похоже, это тоже результат панического поиска людей, не связанных с прежним руководством.
"Помог, называется, человеку- попасть на войну"…
Голованов обнимает меня и знакомит с попутчиками: Рокоссовский тепло пожимает руку, Жуков холодно кивает головой. Сзади за старшими товарищами пристроились двое тридцатилетних мужчин с такой же военной выправкой и в того же покроя и той же ткани двубортных костюмах.
"Ну тут-то я точно не при делах"…
— Катуков Михаил, Штеменко Сергей. — Крепкие мозолистые руки с въевшимся в них железом встретились в рукопожатии с моей, в ожогах и порезах.
"Танкисты… лучшие… прямиком из академии. Будущий маршал и генерал армии. Плотность потенциальных маршалов на квадратный метр палубы- как на приёме в Кремле. Ну они-то люди военные, от войны и так бы никуда не делись. Как же вышло, что я тут среди них оказался"? Тогда после совещания в сталинском кабинете возбуждённый и окрылённый задачей дать развёрнутые предложения по развитию радиопрома и думать не думал, что вечером того же дня Ежов даст мне приказ отправиться на судне к берегам Испании (точнее в Валенсию, куда по информации разведки переехало республиканское правительство Испании) и обеспечить связь с премьером Ларго Кабальеро. Самому при этом находиться на судне (держа "БеБо" при себе и под охраной четырёх сотрудников НКВД), сходя на сушу только на время сеанса.
"Не удивлюсь, если идея отправить меня в Испанию принадлежит самому Ежову и не согласовывалась со Сталиным".
Деятельная натура Жукова (после того как прошли проливы и сменили советский флаг на греческий сине-белый с золотой короной и вышли Средиземное море) нашла свой выход в организации стрелковых турниров. (Продолжение).
По трапу вниз удаляясь зацокали ещё несколько пар ботинок. Не иначе как мои коллеги потянулись наверх на утреннюю гимнастику, оставив одного сторожить аппаратуру. Или меня? Тут я совсем не уверен.
Конечным пунктом разгрузки судна была Картахена- единственная оставшаяся военно-морская база республиканцев на юге. Груз- двадцать тысяч винтовок и четыре тысячи ящиков патронов. Оружие должно было пойти на формирование трёх новых бригад в окрестностях Валенсии и двух в Мадриде. В Барселоне у нас короткая остановка: оставляем несколько тонн продовольствия (помощь московских рабочих рабочим Каталонии). Со вчерашнего вечера идём вблизи испанского побережья подняв советский флаг: морское дно буквально в сотнях метрах от берега резко обрывается вглубь.
Лейтенант из Иностранного отдела, проводивший для меня ориентировку перед отъездом в Испанию ввиду недостатка времени лишь вскользь коснулся Каталонии, сосредоточившись на положении на фронте и ключевых фигурах республиканского правительства. В пути слушаем радио: тяжёлые бои под Мадридом и уже в пригороде, но обещание Франко провести парад в городе 7 ноября оказалось пустой бравадой. Мадридское ополчение, вдохновляемое коммунистами (при поддержке советского танкового батальона на Т-26 и группы лётчиков на И-15), сумело отразить первый натиск мятежников, несмотря на позорное бегство республиканского правительства Кабальеро в Валенсию.
Небо посветлело, сквозь полуприкрытое окно иллюминатора послышался отдалённые раскаты грома. Рывком сажусь на постели, одним движением надеваю синюю спортивную майку с белой буквой "Д" на левой груди и нащупываю ногами в узком проходе между кроватями свои парусиновые туфли. Чёрные с синим кантом у колен трусы довершали мой мужественный вид физкультурника из общества "Динамо".
— Сань, вставай… — трясу за плечо Голованова. — пора на зарядку.
Страшный удар по корпусу судна и последоваший за ним сильный толчок бросает меня боком на койку, а из иллюминатора нас окатывает ледяной водой с крупной стеклянной крошкой. Через несколько секунд пол каюты кренится в другую сторону. Выскакиваем из каюты и сталкиваемся с полностью одетым как на выход, но без пиджака Рокоссовским и сержантом ГБ Петровым из моей команды, зажимающим ладонями лоб, между пальцами у него струйкой течёт кровь.
— Где наши? — Стараюсь перекричать множество скрипов, лязгов и скрежетов накрывших пароход.
— На палубе…
— Оставайся в каюте с аппаратурой. — Бросаюсь к трапу наверх вслед за Головановым.
На корме натыкаемся на Жукова без сознания, мокрого до нитки, мёртвой хваткой вцепившегося в нижнюю перекладину железной лестницы. Правая нога его была перебита прямо под коленом, острые осколки берцовой кости торчали из рваной раны, из которой толчками лилась алая кровь. Рокоссовский решительным движением выдёргивает из брюк ремень, присаживается на корточки и сделав петлю вокруг раненой ноги комбрига затягивает её выше колена. Толчки крови из раны прекратились.