Кричевский, данцигский поляк, бегло заговорил по-немецки, обращаясь к обоим. Отвечать начал только один, более пожилой лет под сорок, второй же вдруг зло зашипел на первого вдруг громко выкрикнул: "Хайль Ги…". Огромная ручища Хариша тут же обхватила тонкую шею фашиста и слегка её придавила, тот захрипел и стал судорожно хватать ртом воздух.
— Этот старый- авиаинженер из фирмы "Бф", а молодой- техник оттуда же. Они здесь занимаются испытаниями новейшего немецкого истребителя.
Техник изловчившись бьет левой рукой по щеке инженера.
— Убери этого… — Мамсуров делает характерный жест, перечёркивая большим пальцем шею.
Глаза инженера наполняются ужасом. Югослав легко, как пушинку подхватывает с пола фашиста и тащит его за дверь. Через минуту возвращается с окровавленной финкой в руках и вытирает её о рукав инженера, который теряет сознание и неуклюже валится набок. Хариш быстрыми заученными движениями, как автомат, прячет нож в ножны, достаёт фляжку, льет из неё воду на голову немцу и легонько хлопает того по щекам. Очнувшийся инженер с мольбой смотрит на Хрюкина, видно растеряное лицо лётчика, который недоверчиво переводит взгляд с одного диверсанта на другого, показалось ему в данной обстановке ближе всего.
— Скажи ему, что с ним будет то же самое, если он вздумает мне врать. — Командир делает суровое лицо, показывая югославу жестом, что тот может уходить.
— Его зовут Роберт Луссер, — Вацлав решительно останавливает словесный поток трясущегося немца. — ведущий конструктор авиационного бюро немецкой компании "Бф" из Аугбурга. Руководит группой инженеров и техников на испытаниях истребителя Бф109 в боевой обстановке. Прибыли на Табладу неделю назад с тремя самолётами. В составе группы был лучший лётчик-испытатель фирмы Вальтера Мессершмидта Ганс Кнётч.
— Почему был? — Мамсуров повернул голову к Кричевскому.
Снова начались всхлипывания и причитания инженера.
— Пилоты и остальная группа после дневного облёта самолётов ушла в общежитие, — Вацлав шлёпает Луссера по лысине чтобы прекратить его стенания. — они с механиком задержались на поле, а через полчаса раздался взрыв.
— Спроси его, — лицо Хрюкина выглядывает из тени Мамсурова. — есть ли на поле готовый к вылету самолёт?
— Ты что это задумал? — Черные брови командира сходятся на переносице.
— …
— К вылету готов только номер четыре, — переводчик присаживается на скамеечку рядом с инженером. — пятый и шестой- в наладке.
— Надо бы взглянуть на него, товарищ командир, что за зверь за такой… — лётчик умоляюще глядит на командира. — комполка мне не простит… это ж как быть у колодца и не напиться.
Мамсуров опускает взгляд на часы.
— Товарищ Хрюкин, у вас двадцать минут. Вацлав, пойдёте вчетвером. За этого (кивок в сторону немца) отвечает Хариш.
— Ты что творишь, лейтенант, — командир переходит на шопот. — ты ракету видел? Я тебя уже час жду…
— Хаджи, вся охрана разбежалась, — Высокая мускулистая фигура Цветкова, стоящего у апельсинового дерева, хорошо выделяется на фоне лунного неба. — ты представь, если б удалось зенитки повредить, то утром наши бомберы тут бы места живого не оставили.
— Если бы? — В чёрных глазах Мамсурова молниями вспыхивают сполохи пожара. — Где твои люди? Докладывай!
— Зака осколком зацепило у склада боеприпасов, — лейтенант опускает плечи. — умер сразу. Троих ранило около моста, обнаружили нас на подходе и пулемётчики не давали голову поднять: двое тяжёлых, один- лёгко. Еле выбрались, Милко и Степан сейчас с ними в километре южнее на берегу. Я пришёл за подмогой.
— Берег старицы или реки?
— Наш, реки…
Сзади послышался топот сапог и чавкающий звук раздавленных апельсинов.
— Товарищ командир, — из темноты слышится голос посыльного. — первый сообщает, что аэродром Малаги готов к приёму самолёта.
— Так, — Мамсуров принимает решение. — бегом на лодку. Все на борт. Подбираешь раненых и в том же месте ждёшь меня. Никакой самодеятельности. Всё, пошёл.
— Готов? — Мамсуров кладёт руку на борт кабины лётчика, в которой по хозяйски расположился Хрюкин.
— Готов. — Лётчик крутит какую-то ручку и из задней кромки крыла мягко опускаются вниз закрылки.
— Переводи, — командир делает шаг в сторону, поворачивается и немигающе смотрит на дрожащего немца. — если с самолётом что-нибудь случится, то ему- кирдык.
— Какой такой кирдык? — Вацлав покосился на говорящего. Мамсуров проводит большим пальцем по горлу. У Луссера подкашиваются ноги и он медленно оседает, скользя спиной по фюзеляжу самолёта. Хариш подхватывает инженера за шкирку правой рукой и, оторвав от земли, разворачивает того к кабине истребителя.