— А где оно сейчас это устройство? — Сталин, ходивший до этого кругами по гостиной останавливается передо мной.
— Я думаю уже в Москве, — отвечаю неуверенно. — надо позвонить, выяснить.
— Пойдём-те, товарищ Чаганов, со мной. — Приглашает он и делает призывный жест согнутой левой рукой, в которой держал потухшую трубку.
Втроём поднимаемся на второй этаж по пологой деревянной лестнице, поворачиваем налево по коридору и останавливаемся перед массивной дубовой дверью с глазком. На стук сержант ГБ впускает нас внутрь в небольшую комнату, где у стены стоит длинный стол, заставленный телефонными и телеграфными аппаратами. Из известных мне узнаю только аппарат Бодо и английский инвертор спектра "Секрафон".
— Кому звонить? — Сталин вопросительно смотрит на меня.
— В СКБ, по номеру 3-42-14.
"Надеюсь Олег ещё на работе"…
Сержант передаёт мне трубку.
— Лосев слушает.
— Скажите, что с ним сейчас свяжется товарищ Маленков и пусть пока подготовит оборудование к перевозке. — Сталин, оглянувшись по сторонам тесного помещения, с неохотой садится на пододвинутый сержантом стул. — Соедините с Ежовым.
"Неужели, всё-таки, Ежов"?
Скороговоркой повторяю слова вождя и бесцеремонно сворачиваю разговор с захотевшим узнать новости Лосевым.
— Хочу проверить вашу память, товарищ Чаганов, — Сталин косится на босые ноги Кирова. — возьмите внизу на столике в гостиной сегодняшние "Известия", возьмём для примера третью страницу. Товарищ Киров прочтёт её вслух, а затем вы перескажете её нам.
"Логично, ему надо принимать важные решения, а тут не понятно насколько можно доверять моей памяти".
Возвращаемся с Кировым на первый этаж.
— Алексей, ты, часом, не голоден? А то может сначала поешь? Пустое-то брюхо к ученью глухо.
"Переживает за меня"…
— Нет, Сергей Миронович, надо с этим скорее покончить.
— В Таджикской ССР: убрано- 375 тысяч гектар, 75 процентов к плану. Обмолочено- 273 тысячи гектар… — монотонно воспроизвожу по памяти сводку наркомзема СССР.
Сталин неслышно подходит сзади к другу, заглядывает ему через плечо в раскрытую газету и с минуту сверяет данные.
— Ни в одной цифре не ошибся, — восхищённо рапортует Киров. — я и не думал, что такое возможно.
— Хорошо, — кивает Сталин. — одним сомнением меньше. Вы, товарищ Чаганов, наверное, хотите умыться с дороги, покушать. Товарищ Власик всё организует.
— Скажи, Мироныч, ты за него ручаешься? — Сталин прерывает молчание, возникшее после ухода Чаганова.
— Ручаюсь, что он говорит правду. — Горячо реагирует Киров. — Сам посуди, откуда ему знать об арестах Примакова и Путны? О фон Секте этом…
— Если он, конечно, не агент тех сил, которые хотят нас столкнуть с армией, — Сталин тянется к пепельнице, — поэтому я и спрашиваю тебя, ты головой за Чаганова можешь поручиться? Понимаешь, слишком он удачливый, слишком яркий. Шагает вперёд семимильными шагами. Может так случиться, что подсовывают его нам?
— Не может такого быть, Коба! — Упрямо наклоняет голову Киров. — В чём его удача? Что два раза за полгода был на волосок от смерти? Да месяц к больничной койке был прикован? А если боишься, что продвигают его какие-то неведомые силы, то это я предложил идти ко мне в секретариат, а Чаганов отказался. Пошёл своим путём: в органы и науку двигать. Да ты сам знаешь, что я тебе рассказываю.
— Как он там оказался? Опять случайно, что ли? — Хмурится Сталин, выбивая пепел из трубки.
— Нет, не случайно… его сам Тухачевский пригласил на войсковые испытания радиоуловителя.
— Откуда знаешь? От него? — Прикуривает трубку и встаёт. — Ладно, есть у меня человек, поручу проверить что там и как. Послушаем, к тому же, его запись и потом решим. Но действовать надо начинать уже сейчас: первое, Ягоду пора снимать и второе- усиливать охрану здесь. Пошли наверх, составим шифровку членам Политбюро. Проголосуем опросом, не думаю, что кто-нибудь выступит против Ежова.
— Почему Ежов? — Тоже поднимается Киров.
— Ежов- новый человек в этом сонном царстве, где некоторые уже по двадцать лет сидят на одном месте, состариться успели. Работает по двадцать часов в сутки. Умеет подчинять себе людей, вон говорят, даже Агранов к нему переметнулся. Не играет в политику. Да, зря улыбаешься, русский, что тоже важно в стране, где живёт большинство русских, если учесть что ему предстоит чистить аппарат НКВД сверху донизу. Хорошо проявил себя в ленинрадском и кремлёвском делах. Будучи председателем Комиссии Партийного Контроля получил на своих будущих подчинённых тысячи доносов и, наверное, научился отличать правду от кривды. А теперь ты предложи мне равноценную кандидатуру.