Девушка заливается весёлым смехом, её руки на автомате одёргивают платье и фартук, глаза с ревнивым интересом разглядывают странный наряд моей спутницы.
– … А вас как зовут? – Краем глаза замечаю, что Оля закатывает глаза.
– Меня? Оля. – Её голубые глаза возвращаются ко мне.
– Очень приятно, Оленька…
– Вы пришли предложить нам поесть, да? – В голосе подруги прозвучали нетерпеливые нотки.
– Ой, конечно! – девушка-официантка не замечает раздражения моей спутницы. – У нас в буфете широкий выбор закусок и напитков на любой вкус!
По мере их перечисления у меня (да и у подруги похоже) засосало под ложечкой.
– Вот-вот, язык говяжий, копчёной колбасы, осетрину и… Нет, вместо колбасы… – мой рот начал заполняться клейкой слюной.
– Икру паюсную! – Перебивает подруга и делает глотательное движение.
Официантка аккуратно записывает в маленький блокнот, моя рука с тревогой тянется к карману с деньгами.
«А, гори они огнём, может жить осталось до утра. Как никак – лучшие диверсанты абвера едут с нами в одном вагоне».
– Из напитков! – Провозглашает тёзка моей подруги. – Шампанское, коньяк, водка…
– Две бутылки нарзана. – Отрезает Оля, а я согласно киваю головой. – Несите быстрее, Оленька! И ещё вопрос: в каком вагоне у вас телефон?
– Для удобства пассажиров в поезде «Красная стрела» в вагоне номер пять оборудован телефонный переговорный пункт, – зачастила девушка, но вдруг сбивается. – правда он работает только во время стоянок на станциях: Бологое, Окуловка и Малая Вишера. Ближайшая стоянка – Бологое, через три часа.
– В каком купе, говоришь, немцы едут? – Мы уже заняли свои места за столом друг на против друга, хотя официантка лишь минуту назад закрыла за собой дверь.
– В нашем спальном вагоне… – Оля кривляясь довольно похоже изображает свою тёзку. – восемь купе: три двухместных, три четырёхместных и два одноместных. Интересующие вас пассажиры едут в восьмом купе.
– А…
– Туалет в конце вагона рядом с купе номер восемь… – Машинально отвечает подруга о чём-то задумавшись. – Стоп! Какой туалет? В вагоне диверсанты, они тебя видеть не должны…
– Так мне что, на следующий год прибегать? – Взрываюсь я. – До Ленинграда десять часов!
– Я вот о чём думаю, – отмахивается от меня Оля. – а Оленька твоя ростом-то и прочими удовольствиями аккурат с меня…
– В официантку, значит, решила переодеться? – Картинно закатываю глаза. – Одобряю. Солдат и маркитантка… или ты планируешь ещё всадницу к нам пригласить?
– Вот только ответ от Новака получим в лучшем случае через три часа, – Оля, хмыкнув, шлёпает меня по лбу. – когда все уже лягут спать. Нехорошо…
В купе, забыв постучать, влетает запыхавшаяся официантка и принимается с улыбкой выкладывать из корзинки перед нами умопомрачительно пахнующую снедь.
– У нас сегодня пирожки с капустой просто объеденье, – затарахтела девушка. – ещё тёплые, я захватила вам парочку попробовать…
Оба пирожка почему-то очутились в моей тарелке.
– Оленька, – голосом полным яда говорит подруга. – вы ведь девушка умная? (Официантка быстро закивала). Вот, поэтому наверняка уже поняли, что мы с товарищем Чагановым здесь не просто так. Мы здесь на задании. В вагоне едут иностранцы. Ты уже заходила в восьмое купе?
– Нет ещё, сейчас собираюсь.
– Хорошо. – продолжила она. – А мимо него сейчас проходила? Закрыта там дверь или открыта?
– Закрыта.
– Отлично. Чаганов, иди по своим делам в соседний вагон. А мы тут с Оленькой пошушукаемся.
Бросаюсь в соседний вагон: плацкартный, у двери туалета выстроилась длинная очередь.
«Нечего делать, я быстро».
Возвращаюсь в свой вагон, (ковровая дорожка, электрические светильники с хрустальными абажурами, шёлковые занавески) и быстро перебирая руками по стенам, двигаюсь к своей цели, залетаю в туалет и наслаждаюсь его великолепием. Не спеща с расстановкой мою руки, вытираю их белоснежным вафельным полотенцем и отправляюсь в обратный путь. У двери восьмого купе встречаю Олю в образе официантки.
– Нихт, ничего не надо, ми спать… – из-за двери доносится низкий женский голос.
– К нам заходи красавица! – Из соседнего седьмого купе доносятся весёлые мужские. – Мы тебя сами угостим.
С укоризной махнув мне рукой, молча проходит мимо открытой двери, я следую за ней, но вдруг, преградив мне дорогу, из седьмого купе вываливается невысокий поджарый мужчина в форме полковника с новеньким орденом Ленина на груди, изрядно на веселе.