– От таких предложений не отказываются. – Уговаривала жена, уставшая от бесконечных отлучек мужа.
– Засиделся ты на одном месте, пора расти. – Советовали старые «друзья».
Не хотел уходить, но пришлось: уже тогда стало понятно, что секретари Коминтерна Димитров и Мануильский, готовые исполнить любой приказ Сталина, работать по старому не дадут. В ИККИ, да и в стране грядут перемены, связанные с ползучей сменой курса. Простые и ясные, закреплённые в ленинской конституции и вошедшие без изменений в программу Коминтерна от 1928 года, принципы: государства мира раскололись на два враждебных лагеря капиталистический и социалистический, СССР – оплот против мирового капитализма и шаг к Мировой Советской Социалистической Республике, отброшены в новой конституции. Страна медленно, но верно, сворачивает с широкого прямого ленинского пути на кривую оппортунистскую дорожку изоляционизма («построение социализма в одной отдельно взятой стране») под лозунгом: «Моя хата с краю».
«Что так и будешь со стороны наблюдать как Сталин и Ежов отстраняют от руководства „ленинскую гвардию“? Чем тогда отличаешься от соглашателей-меньшевиков»? Зазвонил местный телефон.
– К вам товарищ Рудзутак. – Раздался в трубке голос секретаря.
– Пусть заходит.
– Здравствуй, Осип. – Поздоровался от двери посетитель, плотный мужчина лет пятидесяти с густыми чуть седыми волосами, высоким лбом и светло – голубыми глазами, вопросительно глядящими на хозяина кабинета сквозь стёкла пенсне.
– Говори спокойно, Ян, у меня здесь прослушки нет, мои ребята в этом деле – самые лучшие.
Тот в нерешительности останавливается на полпути посреди кабинета и замолкает.
Пятницкий остаётся стоять на месте, облокотившись о подоконник и насмешливо улыбаясь.
Ян Эрнестович Рудзутак, заместитель Молотова, славился своей медлительностью и нерешительностью. Латыш, сын батрака с двухклассным образованием, после революции 1905 года примкнул к большевикам, за что получил длительный тюремный срок, был освобождён Февральской революцией. Стал помощником Ленина после чего его карьера резко пошла в гору: с 1920 года – член ЦК, с 23-го секретарь ЦК, а с 1926-го – член Политбюро и заместитель председателя Совета Народных Комиссаров. Правда после семнадцатого съезда он резко потерял в политическом весе (видимо сказался недостаток знаний): понижен до кандидата в члены Политбюро, хотя и сохранил пост заместителя председателя СНК.
– Осип, я здесь по поручению товарища Косиора… – снова минутная пауза.
– Ян, ты будешь говорить зачем пришёл? – Делает страдальческое лицо Пятницкий.
– Да, конечно… – Опять молчание и затем резкий решительный выдох, как перед прыжком в воду. – Мы хотим на следующем пленуме исключить Сталина и его группу из Политбюро.
– Давно пора, но кто это мы? – Хозяин кабинета отрывается от подоконника. – Да ты садись, Ян.
Рудзутак, воодушевлённый ответом и оставаясь стоять, начинает сбивчиво объяснять.
– Косиор, Постышев, Чубарь и я из Политбюро… Каждый договаривается со своими людьми: Косиор – с людьми с Украины, Чубарь – здесь в Москве, Постышев – в Поволжье… ещё Эйхе в Сибири, Евдокимов на Кавказе и Хрущёв в Средней Азии.
– Сколько всего? – Нетерпеливо перебивает Пятницкий.
– Тридцать пять членов ЦК.
– Одного голоса, значит, не хватает для большинства… можете рассчитывать на меня.
– Этого мало, – Рудзутак снимает пенсне. – вдруг в решительный момент кто-нибудь струсит. Нужно хотя бы сорок человек.
– Понятно, – Пятницкий берёт за руку гостя и усаживает его на стул. – в ком я уверен? Тогда – Вильгельм Кнорин, мой начальник отдела в исполкоме Коминтерна, Исаак Зеленский, вместе работали в Московском комитете (Собеседник загибает пальцы), Гриша Каминский, тоже знаю по Москве, с Надеждой Константиновной могу поговорить, уверен – не откажет, Литвинов-? не знаю, как то я ему не очень доверяю. Всё. Со мной – пятеро.
– Значит будет у нас большинство, Осип! – Рудзутак водружает на нос пенсне и пытается подняться.
– Постой, Ян! Погоди! – Удерживает его Пятницкий. – Допустим вывели мы их из Политбюро, а дальше что? Они могут за месяц созвать Чрезвычайный съезд (чтобы он был действительным на Чрезвычайном съезде должны присутствовать по крайней мере половина делегатов предыдущего регулярного съезда), который, как пить дать, переизберёт ЦК. Ты даже не сомневайся, сталинские агитаторы за это время их распропагандируют и от нашего ЦК камня на камне не оставят. – Не имеют они права на Чрезвычайный, – Рудзутак впервые за время встречи улыбнулся. – уже три года прошло с 17 съезда. По уставу надо собирать обычный съезд. Новое Политбюро без сталинцев, которое мы выберем на пленуме, и наши секретари на местах будут контролировать отбор делегатов на этот съезд…