– Странно, тоже никого, – подумала она. – а где же «слухачи»? И никакого оборудования…
Прямо перед ней, метрах в стах по прямой, располагался двухэтажный особняк дачи Ежова и как на ладони – залитая огнями гостиная. Мысль связаться с Кировым через «слухачей» ведущих с чердака пустующей соседской дачи прослушку Ежова, особо доверенных его людей, пришла ей после того, как по пути в Чурилково она попыталась наудачу заглянуть в Горки: Сергея Мироновича на даче не оказалось. Ждать у моря погоды было глупо, а вот попытаться поговорить с ним по радио, той что ретранслировала звуковой сигнал прослушки на дачу Кирова, стоило: да и система охраны Мещерино, в отличии от Горок, была знакома, и местность вокруг хожена-перехожена, с пионерами и без. И вот облом – усадьба пуста.
Вдали у горизонта на западе полыхнула зарница, осветив крышу. Достав из кармана маленький складной нож, она легко отковыряла засохшую замазку, отогнула шпильки, удерживающие оконное стекло (оно мягко вывалилось ей в руки), открыла защёлку, откыла раму и ногами вперёд скользнула в темноту чердака. В лицо пахнул горячий воздух, нагретый за день железной крышей. И вовремя! Буквально через минуту по железной крыше забарабанили крупные капли дождя.
– Ну хоть одной заботой меньше, ливень смоет все следы и уничтожит запахи…
Быстро пробежав по пустым крмнатам, девушка вернулась на чердак, тут уже почувствовала страшную усталость и прилегла на тюфячок у окна, обдуваемая прохладным ветром (устроила сквозняк, открыв дверь на чердак и форточку в окне на втором этаже).
– Что же у них произошло? – Подумала Оля. – Бежали, заметая следы, когда увидели что микрофон обнаружен? Судя по всему, спецы из техотдела не разобрались в его устройстве, поэтому и не стали проверять близлежайшие дома… но что-то заподозрили, стали плясать от герба и вышли на меня. Тогда выходит, что обнаружение прослушки и подстава Чаганова произошли одновременно.
– Одновременно или вследствии?…Разницы в общем-то никакой.
От дачи Ежова послышался шум подъезжающего автомобиля, Оля как пружина подскочила к слуховому окну. Из первой машины, остановившейся у бокового входа, вышел плотный невысокий человек в военной форме, с силой грохнув за собой дверцей и уверенно зашагал ко входу, за ним засеменил порученец.
– Здравия желаю, товарищ Фриновский! – Гаркнул охранник, дежуривший у входа.
– Начальника охраны ко мне! – Скорее угадала, чем разобрала фразу Оля.
«Интересно, стоит подобраться поближе»…
Худенькая фигуры девушки мелькнула в окне.
– … Что ж вы так, Николай Иванович? – Ласково корит, невидимого с точки, где затаилась Оля (за деревом метров в двадцати чуть сбоку от гостиной) Ежова, обливающийся потом Фриновский, нервно открывая французскую дверь на балкон. – Вам же завтра на пленуме выступать…
– … – тот бурчит в ответ что-то нечленораздельное.
– Коля, ты сегодня, это хорошо… – Палец комкора упирается в сержанта госбезопасности, появившегося в комнате. – Беритесь, уложим товарища наркома отдыхать. Вдвоём с порученцем они легко выносят из гостиной тщедушное тельце Ежова, комкор – замыкает процессию. Улучив момент когда охранник у бокового входа подошёл к поболтать к водителю Фриновского, Оля, скрываясь за кустами сирени, продвигается к балкону, два внешних угла которого подпираются каменными колоннами и заходит в его тень. Расположенный под балконом парадный вход – заколочен. Подняться на балкон – проще простого, но он – как на ладони со стороны бокового входа. Вот, наконец, охранник наклоняется чтобы прикурить и оля как стрела взлетает по колонне, мягко перемахивает через балюстраду и отступает в тень открытой двери.
Минут через пять, Фриновский в сопровождении порученца и начкара вновь появляется у бокового входа, за руку прощается с ним и охранником и, сев в свою машину уезжает.
– Зови сюда всех прикреплённых, отдыхающих тоже. – Начкар, проводив взглядом машину начальства, поворачивается к охраннику.
Через минуту перед входом выстроились шестеро охранников.
– Подфартило нам ребята, – командир одёрнул гимнастёрку. – сейчас укладывали Николай Ивановича спать, так он говорит: «Я ложусь отдыхать, вызывать вас не буду и вы можете спать. Трудный и для вас день был».