— Тем более! Чем глубже погружать дипломатов в детали, тем выше у тех будут волосы вставать дыбом! Что? Вы хотите прямо с Лубянки выкрасть русского шифровальщика и засунуть его в наш багаж? Вау, отлично придумано — вот что они скажут.
— Хорошо, но сама попытка договориться с дипломатами могла иметь место?
— Ни в коем случае, — отрицательно покачивая головой, ответил Старостин. Сама попытка такого рода просьбы — это уже скандал.
— То есть они никого не ставят в известность?
— И проводят операцию собственными силами под свою ответственность и немалую, кстати, — подтвердив правильность предыдущего утверждения, продолжил мысль Старостин.
— Это не похоже на них.
— Согласен.
— Как ты это можешь объяснить?
— Моё мнение ты слышал. Я с самого начала был против.
— Допустим. Но если это настолько рискованная операция, то, в таком случае, как её могли утвердить?
— Значит, я — я же цэрэрушник по правилам игры, да? — разработал такую операцию, при которой риск провала сведен для управления к минимуму.
— Каким образом это возможно?
— Об этом я думал всю неделю, и знаешь, что решил?
— Что?
— Не использовать в операции личный состав.
— Ты хочешь сказать, что никакой операции не было?
— Можно и так сказать.
— Объясни.
— Я бы предоставил агенту информацию об окне на границе, но при условии, что добираться туда он будет сам. В случае его задержания ЦРУ остается в стороне от инцидента. Здесь, в Москве, агент, конечно, сознается в причастности управления, но открытого скандала не будет. Вот как бы я поступил.
— То есть в субботу днём вместе с женой и дочкой он просто сел на поезд?
— Да!
Прокручивая эту мысль в голове, Грибин закурил, что в последнее время делал крайне редко.
— Логично, но есть одно но.
— Какое?
— Зачем, в таком случае, они задействовали автомобиль Шадрина?
— Какой автомобиль? — удивился Старостин.
— В день исчезновения, в субботу, 10 мая, Шадрины выехали на своем автомобиле на дачу к друзьям.
— Я первый раз слышу про автомобиль. Почему же ты мне сразу не сказал про эту деталь?
— Теперь ты об этом знаешь.
— Автомобиль, конечно, не найден?
— Пока нет.
— Это меняет всё дело.
— В чём именно?
— Мне надо подумать. Но это очень странное решение. По крайней мере, на первый взгляд.
— Ты бы использовал автомобиль в операции?
— В здравом уме — никогда. Куда его потом девать? Как от него избавиться? Зачем он вообще нужен, когда можно сесть в метро и без проблем доехать до вокзала. Тем более, они ехали к друзьям, и дорога на вокзал к пригородной электричке не вызывала никаких подозрений.
— Однако, это факт.
— Подожди, подожди, — вдруг, вспомнил о какой-то важной детали Старостин. Раньше они ездили к этим друзьям?
— Да.
— На машине?
— Да.
— Тогда всё становится на свои места. Я бы точно так же поступил.
— Не успеваю за ходом твоей мысли, — попросил уточнений Грибин.
— Понимаешь, всё правильно. Если они всегда при поездках к друзьям пользовались автомобилем, а в этот раз выбрали электричку, это само по себе вызывало бы вопросы.
— Согласен. Но тогда как быть с проблемой утилизации авто?
— Этого я не могу сказать. Вы хорошо искали? Может, все-таки, они где-то бросили её в Москве?
В ответ Грибин лишь печально вздохнул.
— Мне кажется, я понимаю, что они могли задумать, — неожиданно признался Старостин.
Грибин поднял голову и сосредоточенно посмотрел на собеседника.
— Эксфильтрацию они прикрыли идеальным исчезновением.
— Идеальным исчезновением?
— Попробую объяснить. Мы читаем их мысли, они наши, не так ли? Они могли просчитать нашу реакцию. Как мы, в принципе, можем отнестись к исчезновению нашего сотрудника? С одной стороны, пока мы не найдём трупов, мы не можем исключать версию побега и предательства, верно?
— Верно, — пытаясь уловить ход мысли, ответил Грибин.
— А с другой стороны, — продолжил Старостин — пока американцы не признают эксфильтрации Шадрина из Союза, мы будем продолжать искать эти трупы. А если мы так и не найдём трупов, а американцы так и не признаются в эксфильтрации, то что получается?
— Хочешь сказать, что… — начал было Грибин.
— Замкнутый круг получается. По которому можно ходить годами. Идеальное исчезновение. Малейший найденный нами след размыкает этот круг, — вот почему я думаю, что о зачистке следов они позаботились в первую очередь.