— Ради Бога, если вы хотите под протокол, моя служебная машина у входа, и мы можем поехать в прокуратуру. Как пожелаете.
— Вы можете объяснить, что случилось? — повторил вопрос Погосьянц.
— Вы знакомы с этой женщиной? — Жечков положил на стол фотографию Звонарёвой.
— Понятия не имею.
— А с этой женщиной? — предъявив снимок Шадриной, Жечков внимательно следил за реакцией Погосьянца.
Врач долго смотрел на фотографию, но Жечкову показалось, что он даже не пытается вспомнить, а, скорее, раздумывает над тем, чтобы всё это могло значить.
— Эту женщину тоже первый раз вижу, — отложив фото, устало сказал он.
— Если это ваш окончательный ответ, я вынужден буду провести очную ставку. Вам это надо?
— Чёрт возьми, да объясните же, наконец, в чём дело?
— Когда вы в последний раз были в Технической библиотеке на Бережковской набережной?
— Точно не помню, в январе или феврале.
— Странно, что вы не помните эту женщину, — он вновь показал ей фото Звонарёвой.
— Не помню.
— А вот она вас помнит.
— Что вы имеете в виду?
— Она выдавала вам книги и знает вас по имени.
— Понятия о ней не имею.
— Эрик, не знаю, как вас по отчеству, нам придётся проехаться. Я думаю, это не займёт много времени.
— Так обычно арестовывают, да?
— Примерно так, но вам опасаться нечего. Я вам обещаю.
Когда служебная «Волга» Жечкова покинула двор больницы, вслед за ней выехала еще одна машина, которая на всём протяжении улицы Лобачевского держалась сзади.
— Остановись здесь, — попросил Жечков водителя.
Погосьянц удивлённо посмотрел по сторонам, пытаясь понять причину остановки.
Шедшая сзади «Волга», не сбавляя скорости, проследовала мимо и удалилась вместе с потоком.
Выждав несколько фаз ближайшего светофора, Жечков дал команду трогаться.
Войдя в здание Технической библиотеки, Жечков оставил Погосьянца в фойе, а сам отправился к Звонарёвой.
— Это не он! — заявила она, когда увидела из укрытия приведённого к ней на опознание мужчину. Тот был невысокого роста и моложе лет на десять. Хотя что-то общее у них есть.
— А этого мужчину вы видели прежде? — спросил Жечков.
— Нет.
— 16 мая за рулём Жигулей был тот, который моложе или этот?
— Конечно, тот.
— Книги тоже брал тот же, который с Жигулями?
— Вы меня совсем запутали этими «тот — этот». Я знаю одного человека — Эрика Погосьянца, а этого вижу в первый раз.
— Ну, вот видите, как и обещал, это заняло совсем немного времени, — Жечков увлёк за локоть Погосьянца к выходу из библиотеки.
— Ничего не понял, — резюмировал происходящее Погосьянц, для которого цель этой поездки осталась загадкой.
— Забудьте, — уже в салоне машины успокоил его Жечков.
— Вы так и не объяснили, что всё это значит?
— Ваш брат, Сурен, такого же роста, как и вы?
— Метр шестьдесят девять.
— Он ваш младший брат?
— Да, ему только тридцать пять. Он, что, попал в беду?
— Нет, я просто интересуюсь.
На въезде во двор больницы Жечков вновь заметил, что за ними следует та самая чёрная «Волга». Впрочем, это было не важно, ведь его персональный водитель Алексей относился к тому же ведомству.
— Эрик, у вас бывали когда-нибудь врачебные ошибки? — напоследок спросил Жечков.
— У кого их не было?
— Вот и вы простите меня за доставленное неудобство, — на прощание он протянул ему руку.
— Да, я совсем забыл — окликнул он уже уходящего Погосьянца, — на всякий случай, скажите, как можно найти вашего брата?
Нулевой километр
Вторая бригада следователей — Жечков разбил группу на пять бригад — выследила Погосьянца-младшего на квартире его дяди. Действуя по инструкции руководителя, они провели жёсткое задержание, словно речь шла об опасном преступнике. По дороге ему дали понять, что он обвиняется в изнасиловании и тут же устроили очную ставку с жертвой — Звонарёвой. Та опознала в нём человека, который вступал с ней в половую связь. На этом её роль закончилась. Погосьянц, разумеется, утверждал, что никакого изнасилования не было, и всё было добровольно. Тогда Жечков добавил ужаса, намекнув задержанному, что тот будет проверен на причастность ещё к трём случаям жестоких изнасилований и убийств.
— Зачем ты изучал книги по хирургии и интересовался инструментами? Учился разделывать трупы?
— Я никого не убивал — заплакал Погосьянц
— Так все говорят. Хочешь, чтобы тебе поверили, — выкладывай всё.