Когда после обеда похмелье отступило, Жечков с удовольствием отведал живительного ленинградского рассольника, и его утренняя идея с фотоателье показалась ему теперь излишне авантюрной и несерьёзной. Но отступать было поздно. Что сделано, — то сделано.
В первой половине следующего дня в штаб Жечкова позвонили из посёлка Уваровка Можайского района и сообщили, что фотограф местного ателье как будто помнит человека из ориентировки.
— Как будто или помнит? — взволнованно спросил у подмосковного оперативника подошедший к телефону Жечков.
— Он утверждает, что копировал фотографии из фотоальбома очень похожему человеку.
— Он помнит, когда это было?
— Говорит, что в апреле, до майских праздников.
— Держите крепко этого фотографа. Я выезжаю.
Через два с половиной часа водитель Юра припарковал «Волгу» у неприметного трёхэтажного здания в 140 километрах от Москвы. Несмотря на отсутствие вывески внутри строения, которое оказалось местным Домом Быта, располагалось небольшое фотоателье. Жечков вышел из машины и к своему удивлению перед порогом этого дома почувствовал некое подобие страха. Ему показалось, что его опять ждёт фиаско. Стоило ли для этого так далеко ехать?
Фотографом оказался старый армянин.
— Вы могли бы вспомнить фотографии, которые вы переснимали для этого человека? — задал свой первый вопрос Жечков.
— Это обычные семейные фотографии. Сюжетно они типовые, у всех они одинаковые. Точно я могу вспомнить, только если мне вновь покажут эти снимки.
— Тогда вы их точно вспомните?
— Ну, конечно. Я же с каждой фоткой подолгу вожусь, она зрительно отпечатывается в голове.
Жечков положил на стол фотоальбом Шадрина.
Фотограф открыл первую страницу альбома и сразу вспомнил:
— Да, с этого отпечатка я снимал репродукцию
— Вы переснимали этот снимок?
— И этот, и этот, все эти снимки я копировал, — перелистывая страницы альбома, заявил фотограф.
Справившись с волнением, Жечков задал главный вопрос:
— У вас сохранились негативы?
— Все негативы я отдал заказчику.
— Так заведено или он попросил?
— В данном случае этот мужчина взял с собой все негативы. Да они мне и не нужны. Работа оплачена, я отдаю клиенту все исходники.
— То есть, негативов не осталось?
— Нет.
Увидев грустное лицо Жечкова, фотограф решил его обнадёжить:
— Если для вас это так важно, можно порыться в обрезках, — он указал на большой чёрный мешок в углу комнаты. Самих негативов там не будет, но, возможно, найдутся экспозиционные клинья.
— Что это за клинья?
— Это куски плёнок, по которым я выбираю наиболее подходящую экспозицию.
— Это очень важно, — ответил Жечков.
— Тогда мне надо закрыть ателье. Искать придётся долго.
— Закрывайте, я дам вам любую справку.
Чтобы не мешать процессу поиска, Жечков вышел на улицу. На этой тихой, провинциальной улочке он, вдруг, остро почувствовал, что, наконец-то, по-настоящему наступил на хвост Шадрина. Всего пару месяцев назад тот был здесь, думая, что в эту Богом забытую Уваровку никто и никогда не придёт по его следу. А вот и пришли!
Он сел на лавочку и стал смотреть на дверь, из которой в должен был выйти фотограф-армянин. Жечкову хотелось, чтобы тот вышел с негативом в руке.
Все случилось как в хорошей сказке. Спустя какое-то время он действительно вышел на порог и победно поднял над головой небольшой кусок плёнки.
Затем, вставив негатив в фотоувеличитель, он наглядно продемонстрировал Жечкову находку. На плёнке были восемь снимков молодого Шадрина, ещё студента МВТУ, сделанных с разными значениями диафрагмы. Обращённое в негатив улыбающееся лицо Шадрина представало в спектре от самого светлого и прозрачного до чёрного и плотного.
Пока Жечков рассматривал ключевую для всего дела Шадрина улику, к Дому Быта примчались две черные «Волги» ближайшего регионального управления КГБ.
— Геннадий Викторович Жечков? — обратились к нему прибывшие сотрудники.
— Он самый. С кем имею честь беседовать?
— Пожалуйста, пройдите к нашей машине. По радиосвязи вас вызывают из Москвы, — вежливо попросил молодой человек в сером костюме.
Жечков совсем не удивился, когда услышал в трубке радиотелефона голос «Федосеева».
— Мои ребята доложили, что тебя за Можай занесло. Что ты там делаешь?
— Заканчиваю расследование
— Заканчиваешь? — удивился «Федосеев».
— Я нашёл ателье, в котором Шадрин копировал свои семейные фотографии.
— Ну и что?