— А каким образом выяснили, что автомобиль утопили? — спросил Жечков.
— На основании показаний подследственных, — ухмыльнулся Максим.
— То есть они убили трех человек, чтобы завладеть автомобилем для того, чтобы затем его утопить?
— Логика никого уже не волнует. Жигули Шадрина исчезли сквозь землю, а бандиты — вот они, во всем признались. Говорят, что машину в болоте утопили, вместе с Шадриными. Поди проверь.
— Вместе с Шадриными?
— Ну да.
— Как же это будет выглядеть в суде? В что вообще был мотив разбоя? Просто убивать всех и топить?
— Как я понял, с ними в Лефортово сейчас работают в этом направлении.
Голос за кадром:
— Ведется видеозапись следственного эксперимента по делу номер 209, эпизод с семьей Шадриных. Следственные действия проводятся на месте предполагаемого убийства семьи Шадриных на 67 километре Минского шоссе.
В кадре появляется закованный в наручники Самохин.
— Где стояла машина Шадрина? — спрашивает следователь.
— Вот здесь, — Самохин указывает головой в сторону обочины.
— Что это была за модель?
— Что? — не понял вопроса Самохин.
— Какой модели были эти Жигули?
— Пятой, — ответил Самохин.
— Вы имеете в виду ВАЗ двадцать один ноль пять?
— Да, пятерка.
Жечков за локоть отвел Максима в сторону и полушепотом поделился с ним своим удивлением.
— Они, что, совсем с ними не работают?
— Я сам удивляюсь, — согласился с ним Максим.
Тем временем, следственный эксперимент продолжался.
Следователь КГБ поправил Самохина:
— Я напоминаю, что сейчас мы рассматриваем эпизод с семьей Шадриных. «Пятерка» проходила по другому эпизоду, а у Шадриных была шестая модель. Вы же сами в показаниях не раз упоминали об этом. Давайте, еще раз этот момент уточним. На обочине стояла шестая модель Жигулей. Правильно?
— Да, «шаха» стояла.
— То есть, назвав ее «пятеркой», вы перепутали эпизоды?
— Да, перепутал.
— У Шадриных была «шестерка»?
— Да, да. «Шестерка».
Следующие действия проводили в глубине леса, на проселочной дороге уже с подследственным Сунгоркиным.
— Итак, почему у вас возникла мысль утопить машину вместе с жертвами в болоте? — спрашивает следователь.
— Мы испугались.
— Чего вы испугались?
— Мы нашли в салоне автомобиля удостоверение майора КГБ и решили, что теперь нам крышка, что нас обязательно найдут. И вот от страха мы избавились и от машины, и от тел.
— То есть вы ее утопили?
— Да.
— Тела находились внутри машины?
— Да.
— Где именно?
— Мать и дочка в багажнике, а мужчина на заднем сидении.
— Перед затоплением машины они были мертвы?
— Да.
— Вы можете указать место, где вы утопили машину?
— Могу.
— Конец видеозаписи, — произнес голос за кадром, после чего камеру выключили.
На этом следственные действия закончились. Присутствующие на них бывший и нынешний следователи прокуратуры не ожидали столь быстрой концовки.
— Я не понял, а где место затопления то? — спросил у Максима Жечков.
— По материалам дела где-то в Шатурском районе.
— Шутишь?
— Ничуть.
— То есть, они с тремя трупами на чужой машине с одного конца области ехали в другой?
— А что им оставалось делать? Здесь нет настоящих болот.
— Им — это кому? Кого ты имеешь в виду?
— Геннадий, ты же все понимаешь…
— Теперь уже не во мне дело.
— А что я? Если хочешь знать, я тебе скажу — да, я приобщил эпизод с Шадриными к делу о разбоях. Да, там все шито белыми нитками, но я подписал все обвинительные заключения и не вижу в этом никакой сделки со своей совестью. Самохин и Сунгоркин — настоящие убийцы и такую принципиальность, какую ты проявил всего по одному эпизоду, — а на них, я напомню, пять убийств висит — так вот, эту твою щепетильность я считаю излишней.
— Максим, ты не понимаешь. Я же не бандитов защищаю.
— А кого же тогда?
— Я свою репутацию защищаю.
— А я считаю, что репутацию ты как раз свою подмочил.
— Ты, правда, так думаешь?
— Конечно. Зачем ты встал в позу перед КГБ? Ты подумай, кто ты и, кто они. Они настолько сильней тебя, что даже давить тебя не стали. Просто заменили тебя мною. Я не знаю, что тебя ждет. Может, они обломают тебе биографию, может, пожалеют. Тебе это надо было? Нахера ты полез в залупу?
— Максим, а что ты будешь делать, когда выяснится, что Шадрин вместе с семьей живы и здоровы? — привел свой последний аргумент Жечков.