Ему в помощь (а может, наоборот, в помощь ему) был поставлен в Комитет на высокий пост заместителя председателя М.М. Литвинов. Когда попаданец завизировал у Вождя эту фамилию, он и не думал, что тот окажется в его Всеславянском Комитете. Все же историческая личность, нарком иностранных дел, преемник другой легендарной личности Г.В. Чичерина, и тут попадает в несуществующую в прошлой реальности структуру управления!
Уже потом, когда эмоции немного утихнут, попаданец потихоньку начал понимать, что это в другой, до слез родной реальности Всеславянский Комитет был инородным административным органом. В этой же реальности, достраиваемой силами самого попаданца, Комитет оказался вполне родным, а исторические личности, ничуть не колеблясь, занимали свои, положенные им кабинеты.
- Не сомневайтесь, товарищ великий князь Сергей Александрович, - серьезно говорил М.М. Литвинов и только глаза у него смеялись от несуразной, в общем-то, для большевиков ситуации, - я, честно говоря, боялся, что буду падать с поста наркома НКИД до самого конца, хоть до каторги в Вилюе, хоть вообще до расстрельной площадки. НКИД – это не НКВД, здесь каждого первого наркома не расстреливают. Но мне бы сделали исключение, очень уж зол был на меня Хозяин.
«С таким-то языком и с такой-то беспечностью как вы только, Максим Максимович, и уцелели в это страшное время. Или только оно для жителей XXI века страшное и ужасное, а для современников так ничего, рабочая обстановка», - подумал попаданец. Для бывшего же сталинского наркома, плавающего среди репрессий и доносительства, он только предостерегающе показал на свое ухо, – мол, здесь подслушивают, и показал крест на своем же языке, имея в виду, что надо молчать. Всем собеседникам, естественно, а как еще иначе.
А так во Всеславянском Комитете его председатель почувствовал небывалую плотность:
- по дипломатическим вопросам и по международной обстановке заместителем был М.М. Литвинов;
- по общеполитическим (а также культурным, литературным и проч.) вопросам заместителем с приставкой первый стал Л.З. Мехлис;
- по административно-хозяйственной части (и по секретной сфере, это не афишировалось, но все, кто должен был знать – знали) заместителем являлся Г.Н. Королев;
- еще одним ответственным чиновником с приставкой заместитель по финансовой части оказался старший бухгалтер с такой впечатляющей фамилией Мойша Абрамович Шнеерзон.
Приставка эта у него была не случайно, это означало, что данный чиновник замыкал на себе все финансовые вопросы в рамках Комитета. И никто другой, даже другой еврей с наименованием первый, не осмеливался бы лезть. Председатель, разумеется, в это список не входил, но он и не собирался пачкаться с деньгами. Единственно, что он посоветовал, читай, приказал, сменить еврейское имя на русский псевдоним. Все так делают и главный бухгалтер Комитета не должен быть исключением. Сказано – сделано, и Мойша Абрамович Шнеерзон волшебным образом превратился в Михаила Александровича Шинельникова. Правда, сугубо еврейскую физиономию и такой же специфический говор изменить было невозможно, но ведь их и не засовывали в каждую официальную бумагу. Шинельников только подписывался русской фамилией. Зато финансовая база Комитета с этого момента стала обязательно прочной, не подкопаешься.
Ну и председатетелем всей этой ботяги, как его сугубо про себя, узнает И.В. Сталин, беды не оберешься, называл организацию попаданец, был, как уже неоднократно отмечалось, великий князь Сергей Александрович. Секретарь Комитета – великая княгиня Мария Федоровна Романова, в девичестве Алена Михайловна Кормилицына.
Подписывая этот приказ, председатель сей организации, во-первых, даже не предполагал расширять сферу полномочий жены, простодушно думая, что секретарь председателя Комитета и секретарь самого Комитета одно и то же. Во-вторых, он, надо сказать, очень боялся, резко негативную реакцию бывшего сержанта госбезопасности и настоящей советской женщины.
Как к этому можно относится? Все-таки мужчины, извините за выражение, пусть даже являются попаданцами и членами ВКП (б), но остаются простаками и лохами, которых любая женщина обделает в два счета.
Во-вторых (начнем с этого), его жена, и не думая ворчать и ерепенится, в ближайшие же дни сделала копию с приказа и проштемпелевала всевозможными печатями. Сергей Александрович только заверил эту официальную бумаженцию. После этого вскоре Мария Федоровна сделала и гордо показала серпастый и молокастый паспорт с дикой строкой «гражданка СССР – великая княгиня Мария Федоровна Романова». Все, вопрос был снят, как в советском ЗАГСе, так и по голове наивного попаданца Сергея Логиновича.