Доброжелательно попрощался с Поскребышевым, он уважал и жалел его и как чиновника и как человек. Знал – Александр Николаевич за большой и хороший труд постепенно будет Хозяином подниматься. Аж секретарем был президиума и бюро президиума ЦК КПСС, десятилетиями работал с И.В. Сталиным. А потом в одночасье рухнул с подачи того же Хозяина.
И пусть в этой реальности нет Берии, стрелочники найдутся другие, было бы желание Вождя, пусть даже выраженное не напрямую. Воистину, все пройдет и все пройдут!
Прошли с женой по коридору. Умничка Мария Федоровна, понимая, что у стен есть уши, все узнают, а потом перевернут и кому будешь жаловаться (?), по Кремлю шла молча. Только в машине немного прижалась к нему, негромко произнесла:
- Я ведь сегодня была кристальный молодец, ну хоть немножечко, а? ну скажи, пожалуйста?!
Сергей Александрович уже понял, что жена, как маленькая девочка, тривиально ищет похвалы у мужа . И что нечего рыться в своей душе на предмет самокопания, надо поддержать своих близких. Благо ведь она действительно молодец, и сумела увести внимание на себя Хозяина и правильно ответила, да так, что и И.В. Сталин и В.М. Молотов смягчились и не так терзали Романова. Настоящая жена-подруга, что бы он о ней не думал про себя
- Ты у меня молодчина, - нежно и проникновенно сказал он ей на ушко, чтобы никто не подслушал, даже в автомобиле, - я тебе, честно говоря, очень ругал по дороге в Кремль, а потом понял, как ты меня ловко спасала.
- Вот! - с удовольствием сказала она, - дурак дураком, хоть и большой человек. А со мной так и в безопасности и умный.
«Вот как она, - умилился Сергей Александрович, млея от сдерживаемого смеха, - не зря говорят – сам себя не похвалишь, фиг кто вспомнит. Первый же человек в Комитете»!
Поцеловал ее в щечку, увидел, как губы дрожат. А ведь она тоже смеется, паразитка такая!
Так, в супружеской гармонии доехали. А там воз больших забот и дел. Сначала позвонил послу Шуленбургу, передал при помощи означенных паролей, что все в порядке и что тому надо бы приехать завтра утром, на очень серьезный разговор. Потом разбирался по поводу поездки – маршрут, кадры, рассматриваемые вопросы, отсюда финансы, заботы, предполагаемые шишки и «поцелуйчики». Все надо не только создать и мастерить, но даже, в первую очередь, согласовать – в секретариат ЦК ВКП (б), проще говоря, в администрации И.В. Сталина. Сам он, конечно, по этому поводу не волновался, но многие люди, включая на последних этапах А.Н. Поскребышева, совали в дела свой нос и кое-что поправили.
А еще НКВД, НКИД, НКПС и так далее. СССР в 1920-е годы – страна домашняя, граждане почти за границу не ездят, потому различные процедуры от документов до выдачи денег и продовольствия до конца не отработаны, а их аж несколько десятков человек. И всех заместителей пришлось подключить, и даже секретаря Комитета великую княгиню Марию Федоровну. И все равно сам набегался, наорался и нанервничался.
Но потом, к счастью, на долгую ночь была жаркая семейная постель и ждущая любимая жена. Все-таки хорошо быть женатым человеком, если жена понятливая и умная!
На завтра опять одним глазом приходилось посматривать за сборами. Работать много и непосредственно приходилось заместителям, но они ехали только частично, оставаясь «на хозяйстве», а отвечать и вертеть хвостом, уж извините, и за границей и потом в стране, перед Хозяином придется ему, бедному и хворому!
А еще была встреча с немецким послом фон дер Шуленбургом. В преддверии поездки в Берлин, встретится с ним надо было обязательно. Более того, повторив информацию о передаче послании фюрера кому надо из высокого советского руководства, - Сергей Александрович посмотрел глазами вверх, давая понять, что уровень руководства был наивысший, он сообщил, что ему передали ответ лидера советского государства для вручения в руки немецкого рейхсканцлера и соответственно фюрера.
Председатель Всеславянского Комитета показал послу такое же тоненькое письмо, но на руки не дал вопреки ожиданию. Вместо этого, он сообщил, что едет в Европу на собственном поезде и завернет в Берлин. Посол любезно был приглашен «прогуляться до Берлина», если, конечно, он туда хочет и ему позволяет начальство.
Первое это ерунда, граф не женщина, чтобы слушать свои чувства. Впрочем, однажды он их все же послушал, и это все закончилось печально – в 1944 году он наряду с рядом заговорщиков был повешен на рояльных струнах. Но это еще довольно долго, а вот начальство – рейхминистр фон Нейрат, а за ним, несомненно, сам фюрер – надо спешно проинформировать. Иначе попадет и многострадальной аристократической шее!