Сергей Александрович тоже думал об этом же, но, разумеется, с другой стороны. По-видимому он изрядно насторожил местного президента. И своим непонятным статусом – коммунистический великий князь, и то, что он прямо говорит самые откровенные мысли. Ах, не вовремя умер Томаш Масарик! Нынешний президент так долго привык быть его помощником, что уже не способен на радикальные самостоятельные действия. К тому же он явный англофил (франкофил?) и смотрит на подаваемые знаки с Запада. Как бы в таких условиях их в два счета не переиграл «наш любезный друг» Гитлер. Платить будет в конечном итоге Советский Союз жизнями своих поданных.
Решающих слов в эту встречу так и не было сказано. Собственно, русский посланник и не ждал каких-то радикальных подвижек. Президент Бенеш ознакомился из первых рук о положении в СССР. Пусть думает. Может быть, в решающий момент он все-таки сподобится. Конечно, И.В. Сталин коварный союзник. Так и хочется сказать: «Бойтесь данайцев, дары приносящих»! а что вы думали, всем тяжело и ты умей выкручивайся. Политик ты или погулять вышел?
В свою очередь, и Сергей Александрович увидел возможного союзника СССР. Он ему очень не понравился своей неуверенностью. Конечно, это общий принцип политиков малых стран – смотреть в рот сильным соседям. Но ведь и кому смотреть в рот тоже надо уметь выбрать!
После визита к президенту страны он сразу же направился на большой митинг в Старо Място. Вот что хорошо при относительно слабом государстве и активном обществе, так это то, что не надо озабочиваться с организацией публичных мероприятий. Сами попросят и даже спасибо скажут. Если, конечно, политически совместимы. А так еще и обругают ни за что, только что ты есть.
Объявление о том, что на митинге появился большевик, и к тому же великий князь было встречено оглушительным свистом и неодобрительными криками как справа, так и слева. И это единение оказалось так неожиданно для обоих сторон, что наступила оглушительная тишина. Как говорится, грех не пренебдеть. Отодвинув за свою спину Марию Федоровну, та не захотела не уйти, как жена, и не смогла статься в посольстве, будучи телохранительницей и секретарем, он решительно двинулся к микрофону.
Да здравствует ХХ век его технической цивилизацией! Митинг был хорошо снабжен разными техническими приспособлениями, и надо было перекрикивать громкий ропот толпы. Т переводчики были не нужны. Чехи и словаки те же славяне. Необходимо только говорить четко и членораздельно, и общий подход понятен.
Митинг поначалу был важен для Сергея Александровича, как своего рода лакмусовая бумажка для определения настроений общества. Плохо, когда глава государства колеблется и мнется, еще хуже, когда общество не знает, что ему делать и куда идти. Тогда народ неизлечимо болен.
Ну раз ему дали слово. Безусловно, что посол будет очень недоволен и выскажет все, если он осмелится, естественно. Ранг дипломата в идеале подразумевает сугубо нейтральное отношение ко всем внутренним событиям. И ходить на митинги сотрудникам посольства было нельзя. Но он-то не классический дипломат и плевать ему на все ограничения, то он не только придет на это словоблудие и даже скажет кое-что!
Митинг, конечно, не кулуарная встреча, тут много не скажешь, особенно секретного и прямого, но у Сергея Александровича было что сказать, как влево и так вправо.
Он говорил здесь о том, что русские и западные славяне это вечные друзья и они не должны боятся удара с Востока (почти верно, ибо с топором против комаров не пойдешь), что большевизм, как идеология, куда лучше нацизма, поскольку он не делит народы на исторические и второстепенные (унтерменши – недочеловеки), а после этого не стремится уничтожать последних (это правдиво). И что плохой мир всегда лучше хорошей войны, а старый друг всегда лучше хороших двух. Тут он почти открыто сказал не только об СССР (России), но и об англо-французских союзников и собравшиеся ответили на это одобрительным ропотом.
В общем его медлительная, хотя и не очень длинная речь, наполненная яркими примерами и интересными сравнениями, с одной стороны, заметно сбросили накал страстей, люди стали думать не только чувствами, но и головами, с другой стороны, интерес и уважение к СССР.