Не рассматривая чаяния народов этого государства, которые толи хотят вместе жить, толи нет, можно лишь подытожить – мюнхенским сговором страны Антанты резко укрепили немецкую армию чехословацким оружием на тот момент, и усилили на будущее крупными оружейными заводами Шкода на будущее. Ведь немцы широко использовали чехословацкое оружие при наступление на Францию и при угрозе на Англию. А уже потом при войне с СССР.
И что теперь думать о Чемберлене?
Глава 18
Иден, похоже, думал также, хотя и немного мягче. Все-таки он был профессиональный политик, тут все чувства и чаяния прерамливаются по-другому. Не зря же говорят – одно убийство – это преступление, десять и более – политика. И как тут о человеколюбии можно говорить?
Но и политики при надежном угле давления могут говорить не о мире вообще, а о каждом конкретном, очень маленьком человеке в отдельности. Особенно, когда этот г. политик крайне недоволен своим старшим партнером. В прошлой реальности Иден, не согласный с политикой премьер-министра, ушел с поста министра иностранных дел Соединенного Королевства в феврале 1938 года, не марая до конца рук своих мюнхенской грязью. А в это реальности как?
Министр прервал слишком уж долгой паузой, почти неприличной:
- Я, господин герцог (некое подобие великого князя в Англии), считаю, что вы в чем-то правы. Но как убедить Невилла? Я уже несколько раз пытался с ним поговорить и добрым словом и настоятельной ругани, не помогает! И что теперь?
- Гитлер, я так понимаю, укрепив свою армию, готов ко всему, - мрачно констатировал русский гость, - господин премьер-министр прав в одном – фюрер готов к войне. Но он не понимает другое – бесноватый ефрейтор готов к войне в любом случае, примут или нет его предложение политики Антанты.
- Да?! - встрепенулся Иден, - очень радикальный вывод, я бы так не говорил. Хотя… Одно понятно – Невилл излишне рискует и, по-моему, чрезмерно, уже превзойдя черту, где благородный риск меняется на оголтелый авантюризм.
- Сильно превзошел, - кивнул Сергей Александрович, - со стороны это видно очень сильно. Так сильно, что я буду должен рекомендовать своему лидеру, товарищу Сталину, в случае дальнейшего сближения Англии и Франции с одной стороны и Германии с другой, перейти на прогерманскую позицию.
Прозвучало, видимо, очень громко, так, что даже спокойный обычно Иден вскинулся на великого князя:
- Но ведь это нарушит всеевропейское равновесие и приведет к общей войне! Вы понимаете, герцог?
Похоже, он по стародавней традиции считал, что СССР, как и России костьми ляжет за Англию. Или, хотя бы, займет нейтральную позицию с благожелательными реверансами в сторону их Альбиона. Фига ли?
- Я считаю, что именно Великобритания в лице Чемберлена нарушает это равновесие, - жестко возразил великий князь, - льстите себя надеждой, что Германия и СССР столкнутся друг с другом, а ваша страна окажется третьей радующейся стороной. Не много ли хотите? В континентальной Европе тоже не все дураки!
Иден думал именно так. Или он грешил мыслью, что английские дипломаты самые ловкие и пронырливые. А тут вдруг этот грубый русский прямо говорит сокровенные мысли хозяев англичан. Хорошо, конечно, что в целом их мысли сходятся. Плохо то, что русские откуда-то знают про все дипломатические секреты Англии. Где крот?
Испытывающе посмотрел на странного, даже наглого русского, сумевшего соединить две не соединяемые противоположности – большевизм и монархизм. Это ведь только в Соединенном Королевстве с их тысячелетними традициями сумели соединить демократизм и королевскую власть. Но и только. В просвещенной Европе больше таких опытов не было. А тут серо-буро-малиновое, при этом грубое и надменно-прямое.
- Я сейчас собирался на Даунинг, 10. Господин премьер-министр сегодня у себя. Сможете его уговорить, если он согласится вас принять? - Иден оценивающе посмотрел на важного гостя.
Хм! - задумался теперь Сергей Александрович. Он и не думал, откровенно говоря, пройти до конца, до самого премьера. Даже Майский, будучи в Лондоне с 1932 года, считанное количество встречался с премьер-министром (не только с Чемберленом). А он, как Цезарь, пришел, увидел, победил. Или все же наследил?
С другой стороны, почему бы и не поговорить. Англичане его позицию уже знают. Теперь же добавим еще чувств. Пусть боятся, гады!
- Почту за честь! - встал и сдержанно полупоклонился он, - обозначу теперешнюю позицию советского правительства напрямую, без посредников.