Пришел, сам кое-как поковылял до выхода. Ведь мало что ноги и так были изрядно повреждены, так за короткую поездку на автомобиле они так почему-то затекли, что сейчас очень шли.
Знакомый, к счастью, постовой его пропустил, только удивился и поразился избитому лицу. Зато он догадался позвонить по внутренней связи к Марии Федорове и та уже прибежала с большим количеством «нахлебников».
Маша прямо у входа на улицу так на него набежала, что едва не сбила с ног. Кое-как примирились. Все были советские граждане, к тому же сами были в ГУЛАГе или оказались свидетелями ареста Сергея Александровича. Поэтому никто не говорил, жалеючи при побои. Раз был арестован НКВД, значит, били. Ведь не избили же и не расстреляли, живой вернулся. А синяки и шишки быстро заживут.
Мария Федоровна лишь одно спросила въедливо:
- Освободили или…
О-о, нет, если бежать, то не в Москву же, с ума сошла? Успокоил ее, сказал, что был в Кремле у И.В. Сталина. Там все переговорили. Тем более, Хозяин просто пугнуть хотел, а это побои местная самодеятельность. Их накажут, еще неизвестно, а мне Сталин приказал дать кандидата в члены ЦК.
- Ух ты! - поразилась жена, - за членский билет члена ЦК я бы тоже дала себя побить немножко!
Смешная такая, она бы еще сказала, сколько бить и настолько.
- А ногами получать не хочешь по голове и по почкам? Очень, знаешь, оживляет вплоть до смертельного случая.
Сергей Александрович явно рассердился через край. А чего они так бестолково шутит? А если говорит серьезно и честно, то баба дура!
- Ты, видимо, не знаешь, - ядовито сказал он, но в ЦК ВКП (б) не назначают, а избирают. Так что от синяков до билета кандидата в члены ЦК произойдет еще немало времени. И вообще!
Мария Федоровна и сама поняла, что сказала неправильно и чрезмерно. Муж ее в который раз оказался у гибельной стены и чудом оказался жив, а она такое говорит. Пусть уж лучше молчит. Или вот смазывает мазью пострадавшее лицо.
С силой усадив мужа на стол, принялась смазывать лицо. Сергей Александрович еще немного поворчал по инерции, но потом прохладная мазь смягчила боль и повысила настроение.
-Ты что делаешь завтра? - спросил он ее тоном деда мороза, завлекающего ребятишек. А многие женщины те же дети, мечтающие о чуде.
- Как всегда, повседневная работа по Комитету согласно утвержденного плана, - осторожно сказала она, боясь вспугнуть чудо. И оно появилось!
- Придется подкорректировать текущую деятельность, - жестким тоном, не позволяющим возражать, сказал Сергей Александрович, - товарищ Сталин приказал мне отдохнуть месяц в крымском санатории. Ты, как моя жена, едешь туда же.
Взросла женщина, солидная дама, ответственный работник Комитета, ага! Маша от такой новости завизжала ультрамарином, мало не напугав самого мужа и уж точно оглушив его на оба уха. Это ж надо так едрить кудрить! А что виноват? Все одно будет он!
Чтобы стабилизировать семейные отношения, а то кое кто, например, жена Мария Федоровна, через чур возбудилась, Сергей Александрович предложил поужинать. Да и кушать уже хотелось после тюремных разносолов.
Мария Федоровна, как и любая женщина, немедленно принялась хлопотать, а ее муж вспомнил, что он еще и высокий чин. Хватит, посидел в тюрьме простым арестантом, отдохнул, хе-хе.
Перед ужином провернул короткое заседание в урезанном составе – он сам и два заместителя – Л.З. Мехлис и Г.Н. Королев. Последние шли опасаясь. «Чуют кошки, чье мясо слопали», - удовлетворенно думал Сергей Александрович. Он не без основания полагал, что два его заместителя играли не последнюю роль во внезапном аресте.
Впрочем, внезапном ли? Его ведь не один раз предупреждали, что он ведет себя неподобающе и советские люди так не живут. Не говоря уже о том, что содержание и тон его шифровок резко отличались от мыслей Хозяина. А тот этого не любил. А уж донесения заместителей были второстепенны. Будто он не знал, что зав секретной частью и политработник Комитета все брали на карандаш!
Он с удовольствием смотрел на смущающие физиономии и сразу взял быка на рога, чтобы они не подняли бурю в стакане воды.
- Товарищи! – сказал он тоном лектора провинциального комитета «Знание», - сегодня я был в Кремле у товарища Сталина и тот приказал мне продолжать текущую работу Комитета по утвержденному им плану. А чтобы подчеркнуть значение работы Всеславянского Комитета Хозяин приказал избрать меня кандидатом в члены ЦК ВКП (б).
Оба заместителя немедленно оживились. Они уже поняли, не дети же, что их карьера, да и жизнь, по крайней мере, у Г.Н. Королева напрямую зависят от положения председателя Комитета великого князя Сергея Александровича. Ведь когда того арестовали, то весь штат Комитета посадили под домашний арест и даже Л.З. Мехлиса! Вот тебе и особое положение! Хозяин даже слушать не захотел по телефону. Правда, донесения его по-прежнему принимал и читал, что еще раз показывало – сам Мехлис здесь не при чем, И.В. Сталин сердится за него из-за его председателя. А что теперь делать, это своего рода объективная реальность.