Истребитель с опознавательными знаками ВВС США летел с севера наперерез самолету. Ни уйти, ни скрыться посреди безоблачного неба. И краснозвездный самолет принял бой. Уже охваченный пламенем, он успел пробить бензобак противника, и тот, дымя, понесся прочь.
— Мы горим, товарищ командующий. Внизу поляна, попробую сесть, — сказал пилот.
Пылавшая вовсю машина опустилась среди лесов. Люди едва успели выбраться наружу, прихватив рюкзаки и оружие и сняв пулемет, когда взрыв превратил самолет в груду чадящих обломков. Летчик развернул карту. В ярком свете луны даже не понадобился фонарик.
— Мы вот здесь, в горах Клэруотер, восточнее реки Норт-Форк. Жаль, пролетели только половину пути.
Из леса вдруг донеслись голоса, шум шагов, треск сучьев. Между деревьев волчьими глазами вспыхнули фонарики. Перекликались по-английски. Красных партизан в этих местах не было … Красный Бык сделал знак уходить. Пистолеты и револьверы были у всех, но автоматов только два, да еще пулемет и скорострельная винтовка. Летчики, белый и темнокожий, переглянулись, и белый обратился к вождю.
— Товарищ командующий, разрешите прикрыть отход. На земле от нас все равно мало толку.
Красный Бык кивнул и передал им автомат и пулемет. Индеец не стал играть в благородство. Сейчас для Советской Америки были ценнее жизни шести делегатов. Включая его собственную.
Беглецы пробирались ночным лесом. Вождь шел бесшумным индейским шагом, но его-то спутники индейцами не были. А позади уже трещали автоматные очереди. Внезапно дорогу преградило глубокое ущелье. Даже если спуститься крутым склоном, укрыться на дне будет негде. Но Мило, усмехаясь в усы, уже отвязывал лассо. Петля со свистом захлестнула ветку дуба по другую сторону ущелья. Обернув лассо вокруг скального выступа, хозяйственный фермер сделал вторую петлю и набросил на ту же ветку.
— Подвесная дорога готова. Всего два цента за билет.
Стрельба в лесу смолкла, зато все ближе слышалась отборная брань.
— Эй, красные задницы, сдавайтесь! Пит Красный Бык, скотина рогатая, я тебе говорю! Сдашься — умрешь без пыток. Слово Джо Маккарти, капитана морской пехоты!
— Это ты умрешь без пыток. Красные таких, как ты, не пытают, а скальпируют, — громко, но спокойно отозвался вождь.
Первым перебрался через ущелье Красный Бык, следом — Рено и Хэм. Остались самые тяжелые — Говард и Бен. А преследователи ломились через лес уже совсем близко. Могучий негр передернул затвор автомата.
— Товарищ Говард, переправляйтесь первым, я прикрою. Черных и без меня много, а такой писатель один.
Кожаное лассо натянулось, как струна, под массивным телом техасца. Бен, укрывшись за скалой, слал очереди в темноту. На вершине скалы показался детина в форме морской пехоты — и с руганью полетел в пропасть, снятый метким выстрелом индейца. А другие уже обходили скалу сбоку. Убедившись, что Говард перебрался, негр последовал за ним. Ветвь дуба треснула, и фермер с Хэмом ухватились за лассо. Крупная фигура Бена была в лунном свете отличной мишенью.
— Прыгай, черная обезьяна, а то подстрелим! — загоготали преследователи.
Повиснув на одной руке, негр очередью вынудил их залечь.
— Ройте землю носами, белые свиньи!
И тут из чащи басовито застучал станковый пулемет. Преследователи, ругаясь, отползли за скалу. Бен быстро перебрался через пропасть, а хозяйственный Мило аккуратно собрал лассо. Из-за скалы загремел грубый голос. Выложив отборнейшую брань, его владелец заявил:
— Думаете, павианы краснозадые, что ушли от нас? Я буду гнаться за вами хоть до самой Москвы! Вы еще не знаете Джо Маккарти! Я кончу или Белым домом, или тюрьмой!
— И эта мразь еще носит шотландскую фамилию! — сплюнул Говард. — Настоящие кельты перешли к русским, как только те высадились в Шотландии.
Но кто же были таинственные союзники с пулеметом? Из чащи выехал десяток всадников, среди которых выделялись трое мордатых типов в шляпах «борселино» и с короткими автоматами. Черноусый мужчина в добротной кожаной куртке и сбитом на спину сомбреро проворно соскочил с коня.
— Добрый вечер, сеньоры! Разрешите представиться: Аризона Джек собственной персоной. Если вы обо мне не слышали, значит, так бедны, что не держите денег в банках. Увидел, что за вами гонятся федералы, и решил, что вы — хорошие ребята. О, да вы из АРА! Так я тоже в некотором роде красный. Граблю только богатых.
— Мы не просто красные, а делегация АРА. Пробираемся к Сталину в Сиэтл, — сказал Красный Бык и представил своих спутников. Гангстер пришел в восторг.
— Да я сам пролетарий! Мой отец — неграмотный батрак, а я — слесарь. Соберу и разберу любой замок, открою любой сейф без динамита. Неплохо зарабатывал, пока в 30-ом не оказался на улице. И понял, что буду всю жизнь вкалывать на хозяев, а потом — медленно подыхать на нищенской пенсии. Если вообще не помру бродягой в пустом холодном вагоне. Вот и стал Хакобо Лопес Аризоной Джеком. Я помогаю бедным, особенно мексиканцам. С ребятами честно делюсь. Да и погулять люблю. Так что награбил немного, да и то спрятано там, куда из-за этой войны не доберешься.
— Так вам, товарищ Лопес, прямая дорога к нам. Идем вместе к Сталину! — сказал Фостер. — Только учтите: хорошие слесаря при социализме нужны, а вот гангстеры — нет.
— Да я все понимаю, — махнул рукой мексиканец. — Джерри изводят нас под корень. Вот эти трое — все, кто уцелел из семейства Риччи. А Муссолини совсем задавил и мафию, и каморру. Но я привык к вольной жизни. Каррамба! Погуляю напоследок, а потом … Если что, замолвите за меня слово Сталину. Дал бы вам лошадей, да у нас ни одного лишнего коня. Но скажу первому же богатому фермеру, чтобы поделился лошадьми с вами.
И бесстрашные грабители банков растворились в ночной чаще.
Капитан Маккарти обвел глазами своих рейнджеров. За эту ночь он потерял пятерых. Но оставались еще полтора десятка отборных головорезов.
— Ну что, ребята, доложим полковнику Гурвицу, этой жидовской морде, что задание провалено? Или хватит уже работать на обанкротившуюся фирму «Дядя Сэм и компания»? Для настоящих белых мужчин найдется хозяин посолиднее.
— Макартур, что ли? — почесал затылок сержант Тиббс, известный тугодум.
— Болван! Служить узкоглазым макакам и их прихвостню? Мы же англосаксы, нордическая раса…
— Хайль Гитлер! — рявкнул Тиббс, на этот раз сообразив удивительно быстро.
— Зиг хайль! — трижды проревели безо всякой команды еще тринадцать глоток.
— Хайль фюрер! — Маккарти с довольным видом вскинул руку. — Вы все правильно поняли, ребята, — он достал из вещмешка повязки со свастиками. — Отныне мы — зондеркоманда СС. А я — ваш штурмбанфюрер. Задание остается прежним — изловить делегацию красных. Заодно установить власть Рейха в паре местных городков, пока туда не добрались ни русские медведи, ни желтые обезьяны, — капитан взглянул на карту. — Один называется Элк-ривер. Другой, ха-ха, Москоу — Москва! Возьмем Москву под носом у русских! Главное — держитесь за меня. Я кончу или Белым домом, или тюрьмой!
Никаким штурмбанфюрером, то есть майором, капитан Маккарти не был. Просто успел кое о чем поговорить с пойманным немецким диверсантом. И получить пароль для связи с немцами. Ни умирать за гибнущие Штаты, ни гнить в лагере для военнопленных бравый рейнджер не собирался.
Делегаты не спеша шли лесами. Со стороны они походили на компанию туристов или охотников. Ничто здесь не напоминало о бушевавшей в мире войне. На много миль вокруг не было человеческого жилья, но животные знали: с двуногими лучше не связываться. Пугливо оглядываясь, скрылось в чаще стадо оленей. Величаво озирал пришельцев могучий лось. Настороженно смотрела из зарослей пума. Угрюмо заворчал отощавший за зиму гризли. Однако люди не трогали его, и нескольких индейских фраз вождя хватило, чтобы успокоить хозяина Скалистых гор.
Впереди отряда легко и неслышно ступал Красный Бык. Индейским шагом, да еще почти без поклажи можно было дойти до Москоу за день, а до русских позиций — за другой. Но в отряде индеец был только один — он сам. Значит, идти придется три-четыре дня. Следом шел Фостер — немолодой, но невероятно выносливый и неунывающий, исколесивший все штаты.
— Мне эти места напоминают Орегон. Там я провел несколько лучших лет моей жизни. Выращивал яблоки в своем саду. Вокруг — такие же леса. Соседи — простые, работящие и набожные садоводы. И никаких буржуев. Индейцы-сахаптины жили поблизости. Они не трогали нас, а мы — их. Потом спрос на яблоки упал, и пришлось уходить оттуда.