В старой столице чета Сандуновых быстро завоевала популярность. Играли они в театре Медокса, располагавшемся на месте современного Большого театра. По прихоти судьбы, чем больше была слава Елизаветы, тем меньше ролей было у Силы. Недолго погоревав, Сандунов прикупил дом и несколько участков возле недавно взятой в трубу речки Неглинки. Вложив все свои средства и деньги от щедрого приданого своей жены, он стал строить общественные бани, которые и сегодня носят фамилию своего основателя.
Дело процветало, но, как это часто бывает, семейная жизнь, начавшаяся со скандала, скандалами и закончилась. Злые языки в Москве говорили, что одной из причин семейных скандалов Сандуновых была дележка доходов от банного промысла. В итоге брак, начавшийся столь романтично, распался.
Дальнейшая история Сандуновских бань не менее романтична. Они многократно меняли своих хозяев, пока их не прибрала к рукам оборотистая московская купчиха Авдотья Ломакина. Денег она не жалела, желая перещеголять прежних хозяев. Раздевальные залы превратились в настоящие аристократические клубы. В этих банях, по выражению Владимира Гиляровского, перебывала вся грибоедовская и пушкинская Москва.
В 1869 г. знаменитые бани приобрел торговец «деревянным» товаром И. Г. Фирсанов, который после смерти оставил своей дочери Верочке подмосковное имение «Середниково», знаменитые бани и многомиллионное наследство. Именно ей и ее мужу, отставному поручику Алексею Гонецкому обязаны Сандуны своей мировой славой. Предприимчивый поручик смог убедить Веру Ивановну сломать старые «Сандуны», которые «позорят фамилию Фирсановых», и выстроить на их месте новые роскошные бани.
В. И. Фирсановой Сандуны обязаны своей мировой славой
Задев «купеческое самолюбие» жены, Гонецкий отправился в мировое «банное турне», чтобы увидеть самые знаменитые бани от Ирландии до Турции. После чего старые бани были сломаны, а из Вены был приглашен один из самых известных архитекторов герр Фрейденберг, который и приступил в 1894 году к постройке «дворца чистоты». Однако вскоре модный архитектор, бросив строительство на полпути, просто сбежал из Москвы, не выдержав постоянных изменений проекта, личных оскорблений и даже угроз от отставного поручика. Достраивал бани архитектор С. М. Кулагин, которого в архитектурных кругах считали гением, умеющим сочетать в одном проекте несколько стилей и все технические новинки.
Тритон собирает гостей в знаменитые Сандуновские бани. Снизу он очень похож на пьющего пивко после бани посетителя
Нерида, услаждающая слух гостей Сандунов прекрасным пением
Официальное освящение и открытие Сандуновских бань состоялось 23 мая 1896 года. На месте старых бань возник невиданный роскошный дворец с просторными светлыми мраморными залами, малахитовыми каминами и нарядными росписями. Роскошный банный корпус состоял из нескольких корпусов. Фасады всех зданий были выполнены в стиле эклектики с элементами барокко, рококо, ренессанса, готики, классицизма и так называемого фабричного стиля.
Украшением улицы стал центральный корпус с пышным барочным фасадом вдоль Неглинной улицы, с нарядной аркой в центре, над которой по сторонам полукруглого окна расположены скульптуры плывущих мифологических морских коней, на спинах которых Тритон, трубящий в рог, и нерида, играющая на лире. Здесь находились женские бани, конторы, роскошные «нумера» и дорогие «барские» квартиры. Самую дорогую квартиру в 11 комнат заняла сама Вера Ивановна Гонецкая.
Украшением Сандуновских бань стали уникальные изысканные интерьеры, которые вполне могли бы конкурировать с самыми роскошными дворцами. Особенно поражало посетителей мужское отделение. Вестибюль, отделанный в стиле рококо, утопал в зелени. Раздевальню построили в готическом стиле. За ней следовала гостиная в восточном стиле. При отделении были устроены горячая русская и ирландская сухая бани, здесь же помещался огромный бассейн в помпейском стиле. Они имели читальню, парикмахерскую, камин, комнату отдыха, так называемый «турецкий зал» и роскошный ресторан, один из лучших в Москве.