Велико было уваженіе русскаго народа къ Спасскимъ воротамъ потому, что они вели прямо ко дворцу государеву, и чрезъ нихъ обыкновенно совершались всѣ важнѣйшія вшествія русскихъ государей. Чрезъ Спасскія ворота вошли въ Кремль: Иванъ III, по возвращеніи изъ усмиреннаго Новгорода; Иванъ IV Грозный — послѣ завоеванія Казани; Василій Шуйскій — по освобожденіи имъ Москвы отъ Поляковъ и самозванца; въ Спасскихъ воротахъ народъ съ торжествомъ и великою радостію встрѣтилъ избраннаго имъ въ цари юношу Михаила Романова, который въ послѣдствіи такъ славно оправдалъ всѣ возложенныя на него надежды, укрѣпивъ государство внутри и обезопасивъ его извнѣ; наконецъ чрезъ Спасскія ворота, начиная съ XVIII в., шествовали въ Кремль всѣ русскіе императоры для священнаго коронованія. Съ этими радостными для русскаго человѣка воспоминаніями соединено однако и много грустныхъ событій: когда жена лже-димитрія, преступная Марина Мнишекъ, торжественно входила въ смятенную Москву, польскіе музыканты играли въ Спасскихъ воротахъ свою народную пѣсню, и тѣмъ оскверняли святыню; черезъ нѣсколько дней послѣ того, протащенъ былъ чрезъ эти ворота бездыханный трупъ самого самозванца; при царѣ Алексіѣ Михайловичѣ, патріархъ Никонъ, ожесточенный царскою къ нему немилостію, отрясъ у Спасскихъ воротъ прахъ съ ногъ своихъ, оставляя самовольно паству; чрезъ эти же врата ввезены были въ Кремль гробницы: царя Василія Шуйскаго, императоровъ Петра II и Александра I.
Нѣсколько разъ Спасскимъ воротамъ угрожало совершенное разрушеніе: во время мятежа при царѣ Ѳеодорѣ Іоанновичѣ, крамольники хотѣли было зарядить царь-пушку и выбить ею Спасскія ворота; но государь, изъ уваженія къ этой народной святынѣ, прислалъ своихъ бояръ увѣщать мятежныхъ, и они не исполнили своего преступнаго замысла; въ 1812 году, Французы, уходя изъ Москвы, поставили въ Спасскихъ воротахъ нѣсколько бочекъ пороху, и уже зажгли фитили, въ намѣреніи взорвать этотъ величественный памятникъ трехъ послѣднихъ вѣковъ русской исторіи, — но отважные казаки отняли фитили во время, и ворота остались невредимыми.
Оканчивая описаніе Спасскихъ воротъ, скажемъ, что вообще они имѣли большое значеніе какъ въ государственной и религіозной, такъ и въ судной жизни нашего народа. Предъ ними, на лобномъ мѣстѣ, объявлялись преступникамъ тяжкіе приговоры, и послѣ того на Лобной или Красной площади производилась самая казнь. Одна старинная русская пѣсня такъ описываетъ послѣднія минуты какого-то казненнаго боярина: «помолился Спасу — чудному образу, и на всѣ четыре стороны поклонился.» Дѣйствительно, въ прежнее время, въ Москвѣ, преступникъ, осужденный на смертную казнь, выслушавъ свой смертный приговоръ, обыкновенно молился вратному образу Спасителя, кланялся на всѣ четыре стороны народу, и просилъ у него молитвъ и прощенія. Вѣроятно, вслѣдствіе того, что у Спасскихъ воротъ произносились приговоры надъ преступниками, къ этимъ воротамъ иногда подкидывались и подметныя письма, въ которыхъ неизвѣстные люди старались оправдывать обвиненныхъ, въ надеждѣ испросить послѣднимъ монаршее всепрощеніе; между прочимъ, 27-го марта 1728 года, у Спасскихъ воротъ поднято письмо, оправдывавшее и защищавшее князя Меншикова, сосланнаго тогда въ Сибирь.
Въ прежнее время, около Спасской башни былъ вырытъ ровъ, чрезъ который въ Китай городъ велъ каменный мостъ, именовавшійся Спасскимъ. Въ послѣдствіи ровъ засыпанъ, и мостъ уничтоженъ; но до насъ дошли историческія свѣдѣнія, доказывающія, что Спасскій мостъ былъ также средоточіемъ извѣстныхъ сословій и особаго рода промышленности: здѣсь собирались нищіе и безмѣстное духовенство, продавались какія-то тетради, листы, столбцы и лубочныя картинки. Собиравшіеся на мосту нищіе, калеки и слѣпые обыкновенно сопровождали прошеніе милостыни пѣніемъ священныхъ стиховъ про бѣднаго Лазаря и Алексѣя Божьяго человѣка, какъ это до сихъ норъ дѣлается на многихъ малороссійскихъ ярмаркахъ. Ихъ жалобное пѣніе, сопровождаемое музыкою на гусляхъ, у столь знаменательнаго для русской народной гордости памятника, доставляло имъ обильныя подаянія, такъ что Спасскіе нищіе были едва ли не богаче Васильевскихъ **). Наше прежнее духовенство не отличалось ни особенною нравственностію, ни образованностію, особенно тѣ многочисленные попы, дьяки и пр., которые почему-либо оставались безъ мѣста. Вѣроятно эти безмѣстные и вызвали прежде всего духовный регламентъ (сводъ законовъ для духовенства) Петра Великаго, въ которомъ между прочимъ употребляются такія выраженія: «да хранятъ на себѣ благообразіе», «да не бодрствуютъ на бояхъ кулачныхъ», «да не валяются пьяни по улицамъ и т. д. Всѣ эти постановленія, касающіяся духовенства, равно какъ и самыя безобразія, производившіяся безмѣстнымъ духовенствомъ на Спасскомъ мосту, мы приведи здѣсь съ единственною цѣлью: съ— цѣлью показать, насколько наше теперешнее духовенство подвинулось съ тѣхъ поръ впередъ и въ образованности, и въ нравственности, такъ какъ оно пользуется теперь глубокимъ уваженіемъ не только во всемъ русскомъ народѣ, но даже и между иностранцами? Кто знаетъ католическихъ ксендзовъ и долженъ имѣть съ ними дѣло, тотъ, можетъ быть, не разъ завидовалъ православнымъ и сколько римскихъ католиковъ желало бы имѣть у себя такихъ уважаемыхъ пастырей, какими богата православная русская церковь!
*) Фрязинамн въ лѣтописяхъ именуются иногда Франки, или Французы, иногда же всѣ безъ различія иностранцы.
**) которыхъ упомянуто въ статьѣ: «Церковь Василія Блаженнаго».
Красная площадь (въ Москвѣ)
Красная, площадь въ московскомъ Китай-городѣ, простирается въ длину на 135, въ ширину на 75 саж. По сторонамъ ея: расположены съ сѣвера — зданіе губернскихъ присутственныхъ мѣстъ, съ востока — лицевой фасадъ гостинаго двора, съ юга — Покровскій соборъ, извѣстный подъ названіемъ Василія Блаженнаго, а съ запада— восточная кремлевская стѣна. По срединѣ площади возвышается колоссальный памятникъ въ честь князя Пожарскаго и гражданина Минина.
На площадь эту ведутъ трое воротъ: изъ Кремля— Спасскія и Никольскія, изъ Бѣлаго-города — Воскресенскія, съ Иверскою при нихъ часовнею.
Въ 1300 году, при московскомъ князѣ Даніилѣ Александровичѣ, Красная площадь отдѣлена была отъ Кремля деревяннымъ палисадомъ, который сгорѣлъ; Іоаннъ Калита вмѣсто него обнесъ кремль дубовою стѣною, а Дмитрій Донской обвелъ кремль каменною стѣною; полагаютъ, что отъ краснаго цвѣта кирпичей этой стѣны и площадь назвалась красною. Съ этого мѣста начинается Китай, т. е. Средній городъ. (Замѣтимъ, что Китай есть въ Кіевѣ, во Владимірѣ, въ Костромѣ и въ Подольскомъ воеводствѣ, родинѣ вел. кн. Елены Глинской, которая была строительницей въ Москвѣ Китая-города). Площадь въ самомъ Кремлѣ, между Грановитою Палатою и Иваномъ Великимъ, Успенскимъ и Архангельскимъ соборами, также называется Красною по красивой обстановкѣ своей и по значенію; тамъ, въ дни коронацій императрицъ: Елисаветы и Екатерины II, на этомъ тѣсномъ пространствѣ роскошно угощали москвитянъ; иначе называютъ ее царскою, а площадь между арсеналомъ и сенатомъ — императорскою.