- Он искал меня во вторник. Мы случайно встретились около почты. Он рассказал, что мне, возможно, грозят какие-то неприятности. Приехал меня предупредить. И хотел узнать мой адрес. Не знаю, почему, но я не сказала. С тех пор всё время думаю об этом. И мне становится всё тревожнее. А сейчас, видать, совсем нервы сдали...
- Может, и не сдали. Он следил за тобой во вторник. Фотографировал, когда ты со своим дядей встретилась.
- Фотографировал?! А ты откуда знаешь?
- Я из дома шёл. К тебе. Увидел тебя, когда ты побежала за своим дядей. И заметил, что вас фотографирует какой-то тип. Опознал этого Сашу. Потом он ушёл через парк. А вы пошли на остановку.
- Опознал... А как ты... Ага! Я, кажется, говорила, откуда шла, когда нашла Олю...
- Говорила.
- Ах, вот почему ты тогда спросил про него, в Новый Год! Мне и в голову не пришло задуматься, откуда такая осведомлённость! А должно было! Тогда ты знаешь, что у него пояс... э-э, не помню, какого цвета. И седьмой дан, кажется...
Дубровский хмыкнул. Посмотрел поверх её головы в сторону дверей лаборатории.
- Он вышел и сел в машину. Сейчас уедет, зайдём.
- Нечунаев - это Сашина фамилия?
- Да.
- Не знала. Хорошо быть ментом! Раз! И полное досье на человека.
- Пошли. Машина ушла.
- Может, я одна схожу? Что-то мне не хочется идти туда вдвоём... Я быстро.
- Хорошо. Я буду здесь.
Любаша обошла подальше скверик, где они стояли, вышла на дорогу и помчалась бегом к двери. На выдаче была Наташа. Но Любашка не стала задерживаться. Сказала, что опаздывает, забрала плёнки и выскочила на улицу. Опять бегом, по тому же маршруту в обратную сторону. Борис стоял там же, где они расстались.
- Ну, что? - не успев отдышаться, спросила она.
- Ничего. Всё нормально. Домой?
Она кивнула.
В метро она совсем успокоилась. Может, зря она так разволновалась? Ну, сфотал её Саша, подумаешь! Вдруг, она ему нравится. Захотел сделать фотку на память! Но, как он связан с Ингой? Вот ломай теперь голову - звонить ему в воскресенье или нет? Хоть монетку бросай! Посоветоваться, что ли, со знакомым аналитиком? Нет, уж! Эта его полная осведомлённость так расслабляет. Скоро сама вообще думать разучится. Столько сил потратила, становясь самостоятельной, и теперь всё - коту под хвост? Обойдёмся без аналитиков! Наверное, всё-таки, звонить. Тем более, у неё теперь есть козырь. И что он ей сделает по телефону? Решено!
Автобус подошёл к её остановке. Они вышли. Время подходило к семи. Впереди показалась общага. Борис спросил:
- Интересно, почему ты запомнила номер той машины?
- Я всегда запоминаю всякие номера.
- Зачем?
- Память тренирую. Вместо стихов. Прочла в каком-то рассказе. Ещё в школе.
- Такое впечатление, что ты готовилась стать шпионкой!
- Не шпионкой, а скаутом!
- Мечтала работать в разведке?
- Фу-у! - Любаша сморщила носик, - Как тебе только такое в голову пришло? Мечтала стать индейцем!
- Начиталась Фенимора Купера?
- Насмотрелась Гойко Митича!
- Кто это?
- Э-э? Ты не знаешь!?
- Первый раз слышу это имя. Какой-то актёр?
- Какой-то!? - Любаша была возмущена до глубины души, - Фильм про Виннету, он там с Дином Ридом снимался. Потом играл Чингачгука! Ульзану! В позапрошлом году его новый фильм вышел! Сказали, что последний. Мы все были в трансе, такая трагедия! ДЕФО не будет больше снимать про индейцев.
- А, он из ГДР... А кто это - вы?
- Он из Югославии! Что, думаешь, я одна по нему сохла? Нас, таких, почти вся ипподромовская группа была. Весной и осенью, по выходным мы ездили в ближайший лес. Играли в индейцев. Разжигали костры, строили шалаши. Учились бесшумно красться. Из луков стреляли. Ножи кидали в цель...
- Ах, вот откуда эта привычка носить с собой нож! Теперь понимаю. А летом и зимой что вы делали?
- Летом меня почти не было в городе. А зимой с ипподрома не вылезали. Конечно, когда в институт поступила, реже встречались. Мы выросли, разошлись по разным техникумам, институтам. Я джигитовкой увлеклась.
- Это как в цирке?
- Не совсем. Я уже в институтской группе занималась. У нас парень был, с пятого курса, он до института в кавалерии служил. Их учили разным трюкам, они же постоянно в кино снимались. Вот он и нас учил: - поднять предмет с земли на галопе, пролезть под животом лошади. Мы по команде всей сменой поднимали предмет. Пролаз под живот, конечно, не делали. Для этого надо специальное снаряжение. И лошадь обученную. У нас только одна лошадь позволяла такое. Он нам один раз показал, чтобы принцип понять. Но, страшно! Мы только двое повторить смогли. На шагу. На галопе никто не рискнул.
- Тебе надо было родиться мальчишкой! - он смотрел на неё с неподдельным удивлением.
- С моим ростом? Не-е! У меня есть такие друзья. У них та-а-акие комплексы на этой почве... Мне и так хорошо. Хотя, конечно, все, кроме родителей, постоянно ругали: - "Ты же - девочка! Ты должна быть женственной!"
- Ты очень женственная, не думай!
- Это меня в театре выдрессировали. В институтском. Я годик там отзанималась. Потом ушла.
- А почему ушла?
- А! Я терпеть не могу выступать на публику. Когда стали давать роли, мне сразу же там разонравилось, одно мучение. Мой тренер, как раз, предложила поработать ночным конюхом, я тут же свалила.
- Мне кажется, зря ушла. У тебя есть талант.
- Ну и что? Кроме таланта должна быть тяга к этому делу. А у меня её нет. Скорее, наоборот. Да и талант - так себе, крохотный.
- Ты себя недооцениваешь!
- Я трезво смотрю на это. У меня было с кем сравнить.
Они подошли к общаге. Окно её комнаты светилось. Любаша вздохнула. Расставаться ей совершенно не хотелось. Но время поджимало. Общага живёт по своим законам. Кастелянша работает сегодня до семи. Душ до восьми. А завтра с двух до пяти. Считай, полдня терять, если сейчас опоздаешь. Она прижалась к Борису. Он обнял и наклонился к ней:
- Завтра меня с собой не зовёшь?
- Девкам много чести будет! Вообще им не доверяю. Видела, как они на мужиков вешаются. Те, что сегодня были, ещё ничего. А завтра... да и обстановочка там ещё та. Все матерятся, как сапожники.
- А ты?
- Я всё это мимо ушей пропускаю. Им нельзя показывать слабину. Пока они думают, что я делаю для них одолжение, что проезжаю им коня, всё нормально. А стоит им почуять, что мне это важно, пиши - пропало. Сразу же начнётся шантаж. А, если мы опять придём вместе, они могут догадаться.
- А после сегодняшнего?
- Не знаю. Светы не было, может, пронесёт... Но, второй раз - стопроцентный провал.
- Понятно. Не собираюсь тебя "спалить"! - он засмеялся и добавил, - Помню, как ты выразилась тогда!
- Думаю, они скоро и так догадаются. Я больше ни на ком не езжу. Каждый раз прихожу и жду какой-нибудь подлянки. Из-под тишка.
- Ну, у вас, лошадников, и нравы!
- Это не лошадники. Лошадники, как раз нормальные люди. Обычные любители и специалисты. А это - покатушницы. Мнят о себе неизвестно что, а сами, в большинстве своём, неучи, о лошадях думают только, как об источнике прибыли. И давят на жалость: - "Бедные лошадки! Им кушать нечего, вот и зарабатывают себе на овёс!" Я впервые с таким столкнулась здесь, в Москве. На этой конюшне. Может, и в других местах тоже самое, но здесь я долго отираюсь, успела узнать их поближе. Ну их к чёрту! Завтра побуду до четырёх и уеду. В пять буду дома. Придёшь?
- Куда я от тебя денусь! - поцеловал и прижал к себе.
Ночью ей опять приснился дракон. Они летали вместе. Она спрыгивала с летящего дракона вниз, словно ныряла в воду с обрыва. Набирала скорость, аж дух захватывало! А он догонял её, заходил снизу и ловил на крыло. Гасил скорость и начинал парить в воздухе. Она шла по крылу до его плеча. Он набирал высоту. И всё повторялось!
Проснулась посреди ночи в диком восторге. Как только до неё дошло, что это был всего лишь сон, чуть не разревелась. Пошла в учебку и кружила по комнате, не зажигая света. Минут пятнадцать, пока успокоилась. Села за стол. Что с ней происходит? Она, определённо, чему-то учится! Может, он научит, потом превратит её в дракона, и они улетят далеко - далеко. Фантазия у неё была богатая, и она представила, как они летают вместе с драконом из сна. Хорошо, что она начала замерзать, а то неизвестно, куда бы её занесло в своих мечтах. Она повздыхала и вернулась в комнату. Кое-как согрелась и задремала. В семь встала и пошла на кухню, ставить чайник.