- Любовь Сергеевна! - спросила вдруг Ирина, - А какая у вас будет специальность? Вы же учитесь?
Любаша чуть прищурила глаза, не понимая, на чьей стороне Володина жена. Шпион отсутствующей Аллы Борисовны, или это, просто, совпадение, и человеку самому интересно. Глядя в глаза Ирине, она четко и разборчиво произнесла:
- На данный момент моя специальность называется зооинженер. А когда выучусь, буду, дополнительно, преподаватель биологии и зоотехнических дисциплин в техникумах и вузах. Где есть биологические факультеты.
Реакция родственников была разнообразной. Глава семьи захохотал, словно она удачно пошутила. Ира выглядела потрясённой, Людмила Семёновна всплеснула руками:
- А, как же Аллочка говорила, что Вы учитесь в музыкальной Академии?
- Академия имени Скрябина! Да? - пробасил Дубровский-старший сквозь смех.
Дубровский схватил её за руку и уткнулся ей в плечо, сотрясаясь от смеха. Любаша стала кусать губы, чтобы тоже не рассмеяться. Папа, видать, сразу просёк, наверное, когда они обсуждали её в семейном кругу. Ещё бы, он-то должен был знать, что Академия ветеринарная, но попридержал свои знания до лучших времён.
- Так точно, Борис Владимирович! Факультет повышения квалификации.
Кроме отца и младшего сына, никто из остальной родни не понимал, что здесь смешного. Володя переводил удивлённый взгляд с одного на другого. Вероятно, до их прихода, он, вообще, не подозревал об её существовании. И кости ей перемывали без него. То-то он так удивился, когда они пришли.
Отсмеявшись, Дубровский взял на себя труд объяснить. Уже все вместе посмеялись понятной теперь шутке.
- Мам! А где, кстати, Аллочка? Как она пропустила такое мероприятие?
- Она же работает сегодня до четырёх! Предупредила, что опоздает! Должна вот-вот подойти.
- Мда... Зачем спросил? Мог бы сам догадаться! - буркнул он и громко продолжил весёлым голосом, - С вами очень хорошо, но нам пора.
Они встали из-за стола. Дубровский-старший нахмурил брови. Людмила Семёновна тоже вскочила.
- Как это? Вот, Любаша еще ничего не поела! Куда ты её гонишь, голодную. Посидите, ещё совсем рано!
- Мам! Извини! Но мы, правда, торопимся. Я ещё вернусь! Не волнуйся! - Борис наклонился и поцеловал её в висок, - Обещаю!
Глава семейства молчал и всё хмурил брови. Любаше родители Бориса очень понравились. И брат. И жена. Она поклонилась им своим театральным полуреверансом:
- Огромная благодарность вам всем за тёплый приём! Я очень рада, что познакомилась с вами! - и вышла в коридор вслед за Борисом.
Он помог ей надеть плащ и уже одевался сам, когда к ним вышел Дубровский-старший. В коридоре сразу стало тесно.
- Вот, вышел проводить нашу Любашу! Мы тоже рады, что познакомились с ней. И будем рады продолжить знакомство. Надеюсь, она ещё не раз к нам заглянет? - он протянул ей свою богатырскую ладонь.
Любаша с улыбкой кивнула, и смело вложила в неё свою руку. Он накрыл её второй ладонью и легонько потряс. Сзади подошёл Владимир, для него места в коридоре уже не было, ему пришлось выглядывать из-за плеча. Он, дурачась, попытался отодвинуть отца, но глава семьи стоял стеной.
- Мал ещё, с отцом тягаться! - пробасил тот, не пропуская старшего сына.
- Э-э-эй! Раздухарились, медведи! Человека задавите и не заметите! - Борис схватил Любашу за талию и практически вынес из квартиры, - Всё, мы пошли!
- До свидания, Любаша! - хором сказали Дубровские, стоя в проёме двери.
Самый младший Дубровский взял Любашу за руку и потащил вниз по лестнице. Закрывшаяся дверь щёлкнула замком. Спустившись до третьего этажа, Борис остановился и прислушался. Любаша замерла рядом. Она уже догадалась, что вся эта спешка связана с сестрой Аллой. Внизу хлопнула дверь подъезда, и послышались женские голоса. Один из голосов Любаша узнала - Алла!
Зажужжал лифт, сначала спустившись, затем поднимаясь на седьмой этаж. Они стали спускаться вниз. "Вот это точность!" - поразилась она расчётам Дубровского. Вышли на улицу. Борис придержал входную дверь, не давая ей хлопнуть.
Дубровский повёл Любашу в другую сторону, не в общагу. Она взяла его под руку, и они неспешно, прогулочным шагом шли вдоль Волгоградского проспекта. У Любаши сегодня выдался такой насыщенный день, она была рада спокойно, не торопясь прогуляться по улице. Они дошли до остановки и сели на "Вэ чёрный".
Они вышли через две остановки. Предвосхищая её вопрос, Борис сказал:
- Зайдём к бабушке. Я обещал ей.
- А к какой? Я же знакома с одной. А это вторая?
- Вторая живёт в твоём любимом Новосибирске. Я гостил у неё в детстве. Да и она к нам постоянно приезжает.
Они прошли через двор и вошли в подъезд. Поднялись на третий этаж. Дверь открыла Таисия Игоревна.
- А, Боря, Люба! Заходите. Давно жду!
- Мы у родителей были, - сообщил Дубровский, вновь по-джентльменски помогая раздеться Любаше.
Её опять оставили в сапогах. Для неё это было непривычным. У них, в Сибири, приходя в гости, всегда разувались.
- Тогда, что-то быстро сбежали. С Аллой опять перегрызлись?
- Нет, я не стал её дожидаться. Мне и утренней встречи хватило. Тем более что с ней, поди, Инга потащилась.
- Бедная девочка, пригрела гадюку на шее. Теперь никак не отвяжется! Проходите в комнату. Раз вы от родителей, значит, сытые.
- Я - да. А она, - Борис кивнул на Любашку, - вряд ли. За весь вечер съела ложку салата, даже без хлеба.
- У меня голубцы есть. Будешь? - она смотрела на Любашу.
- Нет, спасибо! Я тоже сытая! Правда!
- Но, чаю-то выпьете? С конфетами.
- Выпьем! - объявил за обоих Дубровский.
Они прошли в комнату, и Таисия Игоревна принесла чай и вазочку с шоколадными конфетами. Любаше нравился только "Мишка на севере", а его в вазочке не было. Она ограничилась глотком чая. Поставила локти на стол, оперлась виском на сцепленные руки. Молчала и слушала разговор, казавшийся ей жутко интересным.
- Я решил вернуться в отдел. Пузырька в отставку выкинули. Мне ребята на той неделе звонили.
- Молодец! Правильно! Я тебе сразу говорила, что здесь тебе не место. Не для тебя это - за всякой шушерой гоняться!
- Всё равно, не жалею! Это - наработка, опыт!
- Считаю, прекрасно бы без такого опыта обошёлся!
- Не мог я там оставаться! Сама понимаешь!
- А я и не предлагала! Надо было к Маковецкому идти - он тебя звал...
- Разведка - не моё! Ладно, это уже в прошлом. В общем, Вадька сказал, что Петрович в том месяце ушёл на пенсию.
- А-а, наконец-то! Он ещё в прошлом году собирался.
- Сам собрался, или его "собрали", не знаю, а на его место пришёл молодой, говорят, с Ленинграда. И через две недели Пузырька попросили! Утром - зашёл, как обычно, а в обед выбежал, заявление в канцелярию занёс и больше его никто не видел! А после Вадькиного звонка, где-то, через неделю, в четверг, меня пригласили туда на беседу. К новому. Пошёл. Нормальный мужик, обаятельный. Но жёсткий. Думаю, всех в кулак зажмёт. Хотя, наверное, так и надо. Давно уже следовало порядок навести...
- И, что?
- Спросил, что я думаю насчёт своего возвращения на прежнюю работу. Я не стал сразу ему на шею кидаться. Сказал - в принципе, препятствий нет, но можно, до понедельника подумаю? А он встал, руку мне пожал, говорит, мол, рад знакомству. И ещё сказал: "Когда человек говорит: "Подумаю!" и он, в принципе, согласен, значит, кое-какие условия надо поменять! Верно?" И я сразу согласился, что абсолютно верно. А в пятницу был подписан приказ! Совпадение? Может, он об этом уже знал или, наоборот, подтолкнул подписать... Короче, всё равно, я решил согласиться.
- Вот и умница! Я очень рада! А то, ты скоро совсем веру потеряешь... А звание ты честно заслужил, не думай.
- Да, знаю я... Так что, я домой вернусь, к родителям. Не обидишься?
- С чего? Наоборот, всё правильно. Мать, наверное, на седьмом небе от счастья.