Мэри на секунду задумалась и уверенно кивнула:
— Да. Когда я сидела за столом перед их главным, его подручный забрал мою сумочку. Он достал из неё мой паспорт, а потом куда-то унёс. Когда я возмутилась, сумку мне вернули.
— Как выглядел их главарь? — поинтересовался Мальцев.
— Мужчина, лет пятидесяти, худой, с темными волосами. Очень обходительный.
— Они при тебе его как-нибудь называли?
— Мне кажется, его звали — Александром Михайловичем, потому что он мне так представился и, один из них его все время Михалычем называл.
— А какие-нибудь особые приметы у него были? Шрам или, может быть, татуировка?
— Татуировки были. На пальце у него, по-моему, какой-то жук был.
— Жук, говоришь? — оживился Мальцев.
Он подошел к телефону и набрал чей-то номер:
— Алло. Доброе утро, Александр Андреевич. Извините, что отвлекаю, это Мальцев беспокоит. Вы не могли бы по своим каналам одну информацию для меня уточнить? Да, это очень срочно. Да, прямо сейчас, если можно. Меня интересует, кто из славянских воров в законе или крупных авторитетов, которые сейчас находятся в Москве, имеет на руке татуировку в виде жука-скарабея, имеющих имя — отчество, Александр Михайлович. Да, я на связи. Жду, спасибо.
— А что это за жук-скарабей такой? — спросила Мэри у Мальцева.
— Эта татуировка означает воровскую удачу. Её обычно накалывают люди, которые навсегда хотят связать свою судьбу с воровским миром, — пояснил Игорь.
— А теперь я вам скажу, — включился в разговор Умелов, — для чего они хотели проникнуть в мою квартиру.
— Я весь во внимании, — приготовился слушать Мальцев.
— Они искали возможность проникнуть в мою квартиру потому, что им нужен был оригинал письма¹, которое я тебе отправил из Японии. Видимо, якудза уже связались с кем-то из криминального мира Москвы и сделали заказ на кражу этого компромата. Они, конечно, не знали, что письма в моей квартире нет. Я ведь у тебя его не забирал. Поэтому, они и выкрали листок с заявлением в посольство США, думая, что это оно и есть. Ведь Мария писала заявление на английском языке. А тот, кто проник в квартиру, вряд ли знал английский язык, что бы на месте определить, что там было написано.
— Так ты думаешь, что вся эта чехарда вокруг тебя — дело рук японской якудзы? — спросил Мальцев с неподдельным интересом.
— Я думаю, да. И кроме этого…
Олег хотел продолжить развивать свою версию, но в этот момент у Мальцева зазвонил телефон. Мальцев подошел к аппарату:
— Мальцев. Да, слушаю вас, Александр Андреевич. Спасибо. Я ваш должник. Всего доброго, — Игорь отключил связь и внимательно, как учитель в классе, обвёл взглядом Олега и Мэри.
— Твоя версия оказалась верной. Это — Красильников Александр Михайлович или приморский «вор в законе» Угол. Если я не ошибаюсь, он год назад прибыл в столицу, чтобы через местное преступное сообщество усилить своё влияние в Приморье.
— Вот мозаика и сложилась, — оживился Умелов. — Значит, этот Угол каким-то образом получил заказ на кражу письма. Только у меня в голове не укладывается, каким образом японская якудза так быстро смогла все эти вопросы решить. Ведь мы только на прошлой неделе из Японии вернулись.
Олег внимательно посмотрел на Мальцева.
— Ты не забывай, — ответил тот, — это тебе не политики, а преступники. У них все гораздо быстрее решается, если их «интерес» в этом деле присутствует.
— Значит, когда они разберутся, что взяли не тот документ, они опять попытаются ко мне сунуться? — Олег снова посмотрел на Мальцева, как бы спрашивая его совета.
— Во-первых, тебе надо замки во входной двери заменить, — спокойно ответил Игорь, — а, во-вторых, я сам подумаю, как мне этого Угла нейтрализовать.
Мальцев неожиданно подмигнул Умелову:
— Ну что, пойдемте, допьем свой кофе?
В полдень того же дня к Умелову примчалась Наталья Мальцева. Оставив Мэри на ее попечение, Олег решил съездить в издательство «Особо секретно». Там он хотел встретиться с человеком, который мог ему помочь в расследовании относительно пропавшего золота Ямаситы.
У входной двери уже возились мастера, которых вызвал Мальцев, чтобы поменять замки. Сам Игорь тем временем уже уехал к себе в офис.
В середине дня в редакции «Особо секретно» было многолюдно. Пройдя в комнату, которую он делил с двумя молодыми сотрудниками редакции, Умелов разделся и, перекинувшись дежурными фразами с коллегами, позвонил по внутреннему каналу связи Кириллу Черновецкому.
— Привет, Кирилл. Это — Умелов.
— А, пропащий? Здравствуй.
— У тебя время сейчас найдется? — на всякий случай поинтересовался Олег, прекрасно зная, что Кирилл обязательно выделит для него время.
— Ну, что ты спрашиваешь? Давай заходи.
Умелов достал из верхнего ящика стола диктофон и отправился в правое крыло редакции, где находился кабинет Черновецкого.
— Чай будешь? — прямо с порога спросил вошедшего Олега, хозяин кабинета.
Кирилл Черновецкий был высоким молодым человеком, лет тридцати пяти, с длинными волосами, затянутыми сзади в пучок.
— Не откажусь.
Кирилл встал из-за стола и подошёл к пристенной консоли, на которой стоял электрический чайник.
— Какие проблемы тебя привели ко мне, на сей раз? — поинтересовался он у Олега, включив чайник.
— Мне нужна твоя помощь, как специалиста по Второй мировой войне.
— Во как? — искренне удивился Кирилл.
— Я серьезно.
— Слушаю тебя.
— Кирилл, скажи мне: кто в Москве мне может дать информацию по вооружению Японии?
— Что тебя конкретно интересует?
— Авиация и морской флот.
— Ты можешь конкретизировать?
Умелов подвинул стул ближе.
— Вот представь себе ситуацию. Если бы Японии пришлось вывозить какие-то ценности с Филиппин в сорок четвертом году, то, как ты думаешь: как безопаснее было бы вывезти эти ценности — по воздуху или морским путём?
Кирилл усмехнулся:
— Ты говоришь о золоте Ямаситы?
Умелов немного опешил от такой осведомленности Кирилла.
— С чего ты взял?
— Ну-ну, ты только не делай из этого секрет Полишинеля. Ты же сам из Японии прислал сообщение, где просил выяснить информацию про генерала Ямаситу.
— Ну, раз ты в курсе, тем лучше. Так как ты думаешь, как японцы могли вывезти золото?
Черновецкий встал из-за стола и подошел к вскипевшему чайнику. Налив в чашки кипятка, он вернулся на свое место.
— Как специалист, я тебе могу сказать следующее. До сорок третьего года США не имели подавляющего преимущества в морских силах в этой акватории, поэтому японцы могли вывозить с Филиппин все что угодно. И шанс дойти до охраняемых портов на Хонсю был очень велик. А, вот после осени сорок третьего ситуация стала резко меняться. И наиболее безопасным каналом с этого момента стал воздушный.
— Кирилл, а ты сам, что думаешь, по поводу вывоза ценностей?
Черновецкий пожал плечами.
— На этот счет, я не могу тебе ничего сказать.
— Хорошо. А, если вдруг представить, что японцы действительно вывозили эти ценности авиацией, это ведь должны были быть самолеты с большой грузоподъемностью? Может в Москве есть военные историки, которые специализируются на вооружении Японии? — Умелов с надеждой посмотрел на Кирилла.
— Можешь минут десять подождать?
— Могу, — согласился Олег.
Кирилл пересел к столу и достал свой архив, который собирал уже много лет. Прошло минут десять, прежде чем Черновецкий, наконец, получил необходимую информацию.
— Это уже кое-что, — сказал он, просматривая распечатанный на принтере результат своих поисков.
Положив перед Умеловым лист бумаги, он пояснил:
— На тот момент в Японии был только один самолет, имеющий такие характеристики, которые позволяли массово вывозить ценности с Филиппин. Это Мицубиси-67 «Хирю». Тяжелый бомбардировщик. Он имел большой радиус действия и хороший «потолок» — семь тысяч метров. Если учесть, что между Японией и Филиппинами расположен остров Тайвань, который находился в то время под оккупацией японцами, то там мог быть отличный аэродром подскока. Кстати, к сорок четвертому году этих бомбардировщиков было уже выпущено более четырехсот штук.