— Спасибо, Кирилл, — возбужденно произнёс Умелов, пожимая руку Кириллу.
— Пожалуйста.
— Слушай, ты мне можешь что-нибудь рассказать про взаимоотношения Германии и Японии? Они ведь были союзниками во время Второй мировой войны.
— А что ты хочешь узнать?
— Я хочу разобраться, почему японцы свозили все ценности с награбленных территорий в Филиппины, а не в Японию.
— Ты действительно это хочешь знать? — Кирилл посмотрел на Олега.
— Да.
— Зачем?
— Как «зачем»? Это может приблизить меня к разгадке тайны …, - Умелов чуть не проговорился про Онекотан.
— Не пойми меня превратно, Олег, но это может тебя приблизить так, же и к смерти.
— Ты это о чём?
— О том, что не все так просто в этой истории.
— Например?
— Хочешь примеры? Пожалуйста. Я тебе буду называть только факты. Факт первый: Япония оккупировала территории по площади и по людским ресурсам больше, чем Германия. Факт второй: Япония награбила с этих территорий золота и ценностей на порядок больше, чем Германия из стран Восточной Европы и СССР. Факт третий: японская промышленность была практически не разрушена после капитуляции самой Японии в сорок пятом. Факт четвертый: в отличие от Нюрнбергского процесса, где судили нацистов, в Японии почти все военные преступники не понесли наказания. И, наконец, последний факт: Япония, в отличие от поверженной Германии, восстановила после войны свой экономический потенциал уже через десять лет. Если ты из всего услышанного сможешь сделать правильный вывод, то ты поймешь, почему копаться в этой истории небезопасно.
— И почему же? — нарочно спросил Олег, надеясь, что Кирилл сам сделает вывод из всего сказанного.
— Значит, были и есть такие силы, которые смогли вывести Японию из под удара даже после её поражения во Второй мировой войне и дать ей снова быстро встать на ноги. А насчет взаимоотношений Германии и Японии, я тебе могу много интересного рассказать.
Умелов с надеждой посмотрел на Черновецкого.
— Кирилл, пожалуйста, расскажи.
— Ладно, слушай.
Глава 7
К своим тридцати пяти годам Татцуо Нагаи сумел достичь достаточно многого. Ведущий журналист Хоккайдского отдела влиятельнейшей газеты «Асахи симбун», он был на хорошем счету у начальства, и его карьерный рост был вполне прогнозируемым. В жизни Татцуо всё шло гладко, пока семь месяцев назад руководство издания не откомандировало его в Европу на международный журналистский конгресс. Именно там он познакомился с российским журналистом Олегом Умеловым. По возвращении домой он быстро забыл о нём, не подозревая, как эта встреча перевернет всю его жизнь…
Когда месяц назад в редакцию позвонили из российского еженедельника «Особо секретно» с просьбой встретить в Саппоро их журналиста, Олега Умелова, Татцуо отнесся к этому звонку, как к рядовой рабочей ситуации. Но, как только русский журналист вместе со своей американской невестой появился в Японии, вокруг них тут, же стали происходить криминальные происшествия.
Сначала погиб японский ученый Кудо Осима, с которым накануне встречалась парочка из России. Потом в чайном доме «Сакура» от рук наемного убийцы чуть не погиб сам Умелов. Тогда вместо русского журналиста расстреляли случайного посетителя.
Тот, кто работает в журналистике, знает цену «жареным» фактам. Оказавшись рядом с Умеловым, Татцуо Нагаи наивно полагал, что удача в очередной раз улыбнулась ему, и их совместное журналистское расследование поможет ему, как репортеру, заработать себе ещё большую популярность. Тем более, что это имело отношение к связям японского и российского криминала. Но, когда помимо полицейского управления Саппоро, к расследованию Умелова и Нагаи подключилась контрразведка в лице Информационно-исследовательского бюро при кабинете министров Японии, Татцуо понял, что «благодаря» русскому журналисту он вляпался в серьезную историю. Вскоре он был завербован японскими спецслужбами и теперь вынужден был играть роль, которую ему отвели люди «сверху».
Неделю назад русский журналист перед самым отлетом из Японии пригласил Татцуо посетить Москву с ответным визитом. За это приглашение сразу же ухватились контрразведчики.
Именно по этому поводу Татцуо Нагаи приехал в Токио на встречу со своим куратором из Информационно-исследовательского бюро, господином Сиро Фудзитой. Офицеру было лет тридцать, не больше, но благодаря серьезной должности и строгой манере поведения, выглядел он значительно старше Татцуо Нагаи.
Встреча была назначена в одной из штаб-квартир знаменитой торговой компании Японии, которая, видимо, тоже имела отношение к деятельности японской разведки за рубежом.
Фудзита встал из-за стола и указал журналисту на его место, напротив.
— Добрый день, господин Нагаи.
Татцуо поклонившись, произнёс в ответ:
— Добрый день, господин Фудзита.
— Завтра вы будете уже в Москве. Прошу вас четко следовать тем указаниям, которые я вам давал ранее.
Татцуо Нагаи молча, кивнул в ответ.
— Давайте еще раз повторим, что вы должны будете сделать, — спокойным тоном продолжил офицер.
Журналист положил руки на колени и, прикрыв глаза, стал повторять, как заученный урок, свое первое задание:
— Я должен всеми силами стараться стать близким человеком для господина Умелова. Таким образом, войдя к нему в полное доверие, я должен постараться создать иллюзию того, что я тоже стремлюсь помочь ему в его расследовании. Я должен всячески способствовать тому, чтобы господин Умелов ощущал необходимость в моём постоянном присутствии рядом с ним. В случае, если он изъявит желание посетить Филиппины, мне надлежит убедить его в том, что мое участие в этой экспедиции и в дальнейшем расследовании обязательны. Обо всех шагах, предпринимаемых господином Умеловым, и о результатах, полученных им в процессе его журналистского расследования, я должен извещать вас, господин Фудзита, по тем каналам связи, о которых мы договорились ранее.
— Хорошо, господин Нагаи. Вы неплохо все усвоили. У вас есть какие-нибудь вопросы ко мне?
Журналист замешкался, размышляя задать офицеру свой вопрос или нет.
— Не стесняйтесь. Я же вижу, что вы хотите о чем-то спросить.
— Господин Фудзита, — всё же решился Татцуо Нагаи, — извините меня за столь неуместное любопытство. Но чем так опасен господин Умелов для внутренней безопасности Японии?
Офицер, как будто ожидавший этого вопроса, еле заметно усмехнулся:
— Япония имеет к России слишком много территориальных претензий. Поэтому нам нельзя допускать ослабления наших переговорных позиций. А расследование господина Умелова может привести его к некоторым страницам истории Японии, которые нам не хотелось бы снова перелистывать. Иногда старые тайны лучше спрятать поглубже, чем вынимать их на свет. Надеюсь, этого объяснения достаточно?
Журналист кивнул головой, хотя витиеватая речь сотрудника контрразведки не прибавила ему ясности.
— Вот и хорошо. Желаю вам удачи. И жду от вас отчетов о вашей деятельности. О средствах на вашей кредитной карте не беспокойтесь. Мы все предусмотрели.
— Спасибо, господин Фудзита.
— Желаю успехов, — с этими словами офицер поднялся из-за стола.
Татцуо Нагаи тоже встал и, поклонившись, вышел из кабинета.
Перелет из Токио в Москву на дальнемагистральном Боинге-747 прошел для японского журналиста благополучно. Скромно держась в толпе своих соотечественников, Татцуо Нагаи прошел длинными стеклянными коридорами аэропорта Шереметьево-2 к зоне пограничного контроля.